Бойтесь данайцев, дары приносящих.
Вергилий, «Энеида»
По зимней воронежской трассе в сторону Тамбова в угрюмом одиночестве двигался КамАЗ. В декабре шоссе было пустым как никогда: встречные машины не попадались экипажу уже несколько часов подряд. В теплой кабине, которая освещалась лишь светом приборной панели, царила тишина, и только двигатель нарушал ее своим монотонным гулом. Дворники уже не справлялись с падающим снегом, свет фар освещал путь не дальше, чем на несколько метров. Тяжелая машина, с трудом преодолевая заметенную пургой дорогу, шла в снежной пустоте, словно ледокол. Казалось, что вечная мерзлота сковала не только трассу, деревья, землю, но и все живое в этом мире.
— Да, давно не было такой зимы, — разбудил напарника голос водителя. — Еще немного, и мы можем забыть про теплую домашнюю постель. Погода словно взбесилась — просто жуть как метет. Глянь, что творится.
Сидящий рядом с водителем молодой человек потянулся, зевнул и полез в карман куртки. Достав пачку сигарет, он не спеша вытащил одну и закурил. Сделав пару затяжек, парень повернулся к водителю и спросил:
— Слышь, Семеныч, а сколько натикало, пока я спал?
Водитель мельком взглянул на часы.
— Без пятнадцати час. Спишь, как сурок!
С каждой минутой метель усиливалась. Напарник водителя продолжал курить, глядя на падающий снег, похожий на белую простыню, которой накрыли лобовое стекло. Он медленно выдыхал густой табачный дым, наслаждаясь каждой затяжкой.
— Надо остановиться, — сказал Семеныч.
— Это за каким еще? — удивился молодой человек, повернувшись к водителю.
— За большим и толстым! Ты посмотри, что за бортом делается.
— Ну, снег идет, тормозить-то зачем?
— А ты на дворники-то глянь: совсем обледенели, не чистят ни шута, как в танке едем! — повысил голос водитель.
Машина начала снижать скорость и, не съезжая с дороги, остановилась. Включив аварийку, водитель накинул куртку и надел шапку.
— Тебе помочь?
— Да нет, тут делов-то на две секунды, — Семеныч выпрыгнул в зимнюю ночь, впустив в кабину ледяной ветер и крупные снежинки, которые тут же облепили приборную панель КамАЗа. — Вот это холод! — крикнул он из темноты и захлопнул за собой дверь.
«Да, не май месяц», — подумал напарник, поерзав в кресле.
Он закрыл глаза и усталость хищно напала на него. Ему уже начал сниться сон, когда водитель вернулся, и все тот же холодный ветер с воем ворвался в теплую кабину.
— Спишь?
— Просто задремал, пока ждал тебя. Ну что, ехать можно? — не открывая глаз, поинтересовался напарник.
— Да, без проблем. Моя ласточка меня еще ни разу не подводила. Я с ней огонь, воду и медные трубы прошел. Машина — зверь! — водитель с гордостью повернул ключ зажигания.
Машина издала пронзительный писк, Семеныч нажал кнопку, и двигатель завелся. Но, не проработав и пяти секунд, мотор заглох, и все приборы погасли. В кабине воцарилась тишина. За окном уныло выла вьюга. Стекла по углам стали медленно затягиваться инеем, но люди в кабине этого не заметили.
— Не понял! — в сердцах возмутился хозяин ласточки. — Черт знает что!
— Что, перехвалил? — с издевкой спросил напарник. — Только не говори мне, что твоя ласточка сдохла и нам придется замерзнуть вдали от родного дома в машине, которая тебя ни разу не подводила.
— Ха-ха-ха, как смешно! — рявкнул Семеныч и снова безуспешно попытался запустить двигатель.
— Ну, и что будем делать дальше?
— А я почем знаю?! Черт возьми, да что это за день-то такой?! Сначала грузили сутки, потом мусора штрафанули, теперь это! — раздраженно воскликнул водитель и с силой ударил рукой по рулю.
КамАЗ, будто по приказу, завелся и осветил фарами неподвижно стоящего перед грузовиком человека лет сорока. Одет незнакомец был во все черное, поэтому казалось, что это вовсе и не человек, а кусочек темноты, который случайно возник на белоснежном ковре. Шикарный кожаный плащ покрывал не менее дорогой костюм, на ногах были ботинки из крокодиловой кожи, руки в перчатках держали трость, набалдашник которой увенчивался золотым черепом. Незнакомец был без головного убора, зато пострижен по последней моде. Немая сцена продолжалась несколько секунд, после чего мужчина приподнял воротник плаща, подошел к кабине со стороны напарника, открыл дверь и, улыбнувшись, поприветствовал находившихся внутри:
— Здравствуйте!
— Добрый вечер, — в один голос пробормотали обитатели КамАЗа.
— Какой же он добрый, коли такая погода на дворе? Извините, что беспокою, но мне надо в город, а вы, как я вижу, направляетесь именно в ту сторону. Не могли бы вы подбросить меня до Тамбова? Я заплачу, сколько скажете.
Семеныч хотел было отказать, поскольку у него было железное правило никогда и никого не сажать в машину на трассе, но в этот раз язык почему-то не послушался хозяина, и водитель кивнул головой в знак согласия. Напарник, зная принципиальный характер друга, удивленно посмотрел на него и нехотя подвинулся ближе.
— Огромное вам спасибо!
Незнакомец залез в кабину и закрыл за собой дверь. Водитель и напарник молчали, пристально рассматривая пассажира и недоумевая, зачем они разрешили ему сесть.
— Вы, наверное, удивлены меня здесь увидеть? Моя машина сломалась в нескольких километрах от трассы. Хорошо, что вы ехали мимо. Я уже часа два жду, и, представляете, ни одного автомобиля! Думаю, мне вас сами небеса послали. Я, уж если честно, прям и не надеялся тут кого-то увидеть, — незнакомец подкупающе улыбнулся. — Да вы трогайтесь, трогайтесь. А то по радио обещали метель. Ох уж эти синоптики, — покачал он головой.
