Погрозив кулаком запряжённой в чёрную комиссарскую карету зверюге, я предпочёл обойти транспортное средство сзади. Тварь непрерывно косилась на меня красным глазом и пофыркивала, демонстрируя клыки. У, дождёшься, гадина, и не с такими справлялся, тебе до диких Скакунов ох как далеко, жалкая полукровка, сиди себе в зачарованном ярме и не рыпайся, а то коврик из твоей шкуры сделаю. Впрочем, пока что есть дела поважнее, где комиссары — там всегда происходит что-то важное.
Я без стука открыл дверь и вошёл. Молодой стражник, до этого стоявший вальяжно прислонившись к конторке, резко выпрямился, но увидев, что это явился какой-то странный тип, а вовсе не начальство, снова расслабился.
— Ты кто такой? Тут нынче закрыто, расследование проводится. Слепой, что ли, карету у входа не видал?
Я молча протянул визитку. Паренёк прищурился, всматриваясь в затейливые вензеля, и зашевелил губами. Ну, хоть грамоте обучен, и то хорошо. Дочитав, стражник фыркнул и уставился на меня с насмешкой во взгляде. И что это его так развеселило?
— Чудодей, значит? — хмыкнул он.
— Чего? — протянул я, вырвав у него визитку.
Надпись гласила:
Шейн.
Странник. Искатель. Охотник. Чудодей.
Я чуть не взвыл от досады. Чтоб я ещё раз стал заказывать визитки у гоблина? Да никогда! Провалиться в Устье этому зелёному коротышке! Какой ещё чудодей? Чародей я, ча-ро-дей!
— По делу я, комиссар в курсе, — буркнул я, чуть нервно поправив поля шляпы.
— Ну проходи, чудодей, — ухмыльнулся стражник, махнув рукой в сторону нужной двери.
Я едва сдержался от того, чтобы плюнуть с досады. Эту партию визиток точно придётся выбросить.
Комиссар, конечно, о моём приходе знать не знал. Да я и сам понятия не имел, что загляну, пока не увидел карету.
По длинным светлым волосам и формам, плотно обтянутым чёрной униформой, стало ясно, что стоящий у открытого окна спиной ко мне комиссар — женщина. В прошлый раз, когда я наведывался в Спектр, женщин в комиссариате не было, впрочем, за полтора года кое-что могло измениться. Видимо, недавно повысили, новенькая, ещё не привыкла. Всего-то один труп, даже не слишком изувеченный, а ей воздухом подышать сразу приспичило. Хотя крови натекло изрядно.
Быстрое сканирование показало, что лежащая на кровати покойная эльфийка как раз от потери крови и умерла. Из повреждений наличествовали переломы обеих рук и разрыв матки, как раз и вызвавший столь обильное кровотечение.
— Ну, и что тут случилось? — осведомился я.
Комиссарша резко обернулась, едва не подпрыгнув. Похоже, не услышала, как я вошёл. Точно новенькая. И если не научится держать себя в руках и всегда следить за окружающей обстановкой, долго не протянет.
— Ты что тут делаешь?
Скрипнув зубами, я всё же протянул ей визитку.
Быстро пробежав карточку глазами, женщина одарила меня скептическим взглядом.
— Ну и в каком же качестве ты здесь? Странника, искателя, охотника…
— Всего понемногу, — поспешно перебил я, пока она не помянула «чудодея».
Эх, позор на мою лысую седую голову, доберусь до того гоблина и кишки на уши намотаю, да будет Исток милосерден к его жалкой мелкой душонке…
— Это расследование под эгидой комиссариата! — объявила женщина. — Всяким бродягам нечего делать на месте преступления. Разве что ты с повинной явился?
Я скептически хмыкнул. Нет, дорогуша, это дело на меня тебе не повесить при всём желании. Я, конечно, люблю прихвастнуть про свои девять дюймов, и даже без доли преувеличения, но, судя по травмам покойной эльфийки, в неё причиндал покрупнее засунули.
— А с каких это пор комиссариат занимается расследованиями банальных изнасилований, даже и со смертельным исходом? Или это личная инициатива? Ваша знакомая? — я кивнул на эльфийку.
От злости и, возможно, отчасти от смущения, лицо комиссарши пошло красными пятнами.
— С бордельными девками меня равняешь, значит?
Ух ты, оказывается, это весёлый дом. Хоть бы вывеску у входа повесили, а то ведь сразу и не догадаться. Но тем более странно, что делом занимается комиссар. Ну, не пережила эльфийская шлюшка близкого знакомства с любвеобильным орком, эка мелочь.
— Я просто спросил, чего сразу так злиться-то.
В следующий миг я оказался припечатан к стене, а рука комиссарши железной хваткой сдавливала моё горло. Задравшийся рукав униформы обнажил запястье с охватывающим его браслетом. Камешки в украшении мерцали красным.
Так-так, злоупотребляем служебным положением, значит. Использование силового браслета в личных целях. Судя по степени разряженности — неоднократное. Иначе давно отдала бы на перезарядку, но это ж надо рапорт писать с объяснением, когда и на что была потрачена энергия. Услуги магов не дёшевы, да и на комиссариат большинство из них работать не желают вовсе.
— Ты меня не узнал, Шейн? — раздражённо поинтересовалась женщина. При этом моё имя она произнесла так, словно это было грязное ругательство.
Я скосил глаза на нашивку с именем на её левой груди. Вполне, кстати, пышной груди, надо заметить. Гвендолин… Хм, нет, не припоминаю. Да и в Спектре я полтора года не был, а в здешнем комиссариате тогда женщин не водилось.
— Зачем столько агрессии, — сдавленно прохрипел я. — Можно подумать, будто я тебя трахнул, а с утра свалил, не прощаясь, и на чай не оставил.
