Мама всегда говорила, что за всю жизнь у приличной девушки должно быть не больше десяти мужчин. Цифра казалась мне даже завышенной: я собиралась найти своего единственного гораздо быстрее.
Она еще много чего говорила – и про то, что женщина не должна курить на ходу или за столом, и про то, что должна пить только благородные напитки, например сухое красное вино или коньяк, и что-то еще про длину юбок и цвет помады…
Возможно, именно с тех пор я люблю пиво, ношу длинные юбки с разрезом до пояса и крашу губы в истошно-розовый.
Но вот правило про десять мужчин впечаталось намертво.
* * *
Тот вечер я помню странно: секунду за секундой его первую половину и короткими яркими вспышками – вторую.
– Это вопрос самоуважения! Ты понимаешь? – Для убедительности мама размахивала стеклянным шаром, в котором под искусственной метелью из блестящих снежинок крутилась принцесса в розовом платье.
Я больше следила за шаром, чем слушала ее слова. Мне казалось, он вот-вот выскользнет и разобьется на тысячу сверкающих осколков.
Скандал длился уже второй час. Мне было восемнадцать – отличный возраст для свиданий с парнями из инженерного института, которые позвали нас с Верой погулять.
Я считала, что самое время начинать взрослую жизнь.
Мама считала, что только через ее труп.
В принципе я уже была готова и на труп.
Это же лучшие годы! Самое время гулять! Предвкушение свободы бурлило в крови, лопаясь пузырьками шампанского в голове и покалывая кончики пальцев.
Я была похожа на принцессу в стеклянном шаре – и как же мне наконец хотелось вырваться за его пределы!
– Принесешь в подоле – можешь домой не являться! С таким-то стартом закончишь на панели! У меня твой отец был первым! Я-то знаю, какова современная молодежь, но чтобы собственная дочь…
Я не ожидала, что в душе моей нежной и мягкой мамы гнездятся такие хтонические чудовища и тем более что они вдруг полезут наружу. Словно кто-то чужой и злой написал ей все самые ужасные слова, поселил внутри мрак, ползущий из ее рта и, словно жуткий болотный монстр, хватающий меня за руки и за ноги.
– Мама, мы же просто с Верой… Мы только погулять… – лепетала я, но в кухне становилось все темнее, словно огромная черная тень нависала надо мной, вырвавшись из моей маленькой и хрупкой мамы, все еще пытающейся загипнотизировать меня этим сверкающим шаром в руке.
– Мне уже восемнадцать! Я взрослый человек! – не выдержала я.
– Ну и катись, шлюха! – взвизгнула мама, и сверкающий снежный шар раскололся о стену рядом с моей головой, выпуская принцессу в розовом платье на волю.
Казалось, в следующую секунду огромная тень опустилась на нас, запачкав мазутной чернотой. Все стало очень медленным и отчетливым: снежинки разлетелись по всей кухне, попав в чай, в гречку с сосисками, в лужицу кетчупа на столе, в кастрюлю с супом, в миску с собачьим кормом, но больше всего осело на моих волосах. Принцесса в розовом упала на линолеум в брызгах зеркального льда, и наш старый сенбернар Ричи тут же перемолол ее челюстями.
Дверь квартиры хлопнула за моей спиной, и я глубоко вдохнула прозрачный октябрьский воздух. Ерунда! Когда я вернусь, мама уже придет в себя.
Сначала я забежала за Верой. Ее дом находился прямо за зданием ЗАГСа, и последние несколько месяцев всякий раз, когда мы шли мимо, она печально вздыхала: «Представляешь, это как у голодного перед носом котлету повесить!»
Никакие уверения, что замуж мы всегда успеем, на нее не действовали. Субботним утром ее будили гудки свадебных кортежей, а по понедельникам дворники неизбежно и печально выметали горы конфетти и розовых лепестков. Вера жила в ожидании того человека, который наконец-то отведет ее в белой фате и пышном платье в это казенное серое здание, а потом увезет на лимузине с лентами в какой-нибудь другой дом, где по утрам в выходные можно будет наконец выспаться.
Обычно я проскакивала мимо толп гостей не задерживаясь, но в тот день почему-то остановилась и увидела выходящую из дверей ЗАГСа счастливую невесту в розовом свадебном платье точно такого же оттенка, как у погибшей в зубах у Ричи принцессы из стеклянного шара. Мне вдруг показалось, что она каким-то образом сумела избежать страшной участи, вырвалась на волю и обернулась реальной, очень красивой девушкой с вьющимися светлыми волосами и самой счастливой улыбкой на свете.
Будто на моих глазах произошло настоящее чудо.
Однако, переведя взгляд на вышедшего следом жениха, я моментально забыла про свою принцессу. Он не был как-то особенно высок, строен и красив, да я и не могла толком разглядеть его за спинами людей, но мы встретились взглядами, и я вдруг ощутила, как в животе возникло странное чувство, похожее на невесомость. Дух захватило, как на качелях, – страшно, сладко и невыносимо.
«Хочу за него замуж», – подумала я.
Нет, не так.
«Я выйду за него замуж» – вот так я подумала. С твердой уверенностью, что это случится.
Но гости закричали «Горько!», кто-то заслонил его от меня, прервав контакт взглядов. Я вздрогнула, словно очнувшись, и побежала дальше к Вериному дому. Какая романтичная ерунда только в голову не придет! Неужели я заразилась от подруги этой свадебной лихорадкой?
