— Фил, ты должен жениться на мне! — категорично заявила Хелен, нервно расхаживая по гостиной от дивана к окну и обратно. Ее несколько всклокоченный вид и вернувшаяся привычка покусывать нижнюю губу выдавали душевные терзания.
— С какой стати, Райт? — Филипп вальяжно расположился в кресле, насколько это позволяло его физическое состояние, и, прищурив глаза, наблюдал за ее метаниями.
— Из-за этого долбанного завещания! — почти выкрикнула подруга.
— Как ты это себе представляешь? Мы знаем друг друга с детства, ты мне как сестра. Это же… это же инцест! — зажестикулировал Филипп.
— Прекрати, Фил. А где мне, по-твоему, искать подходящую кандидатуру? Пройти по улице с флагом «Ищу себе мужа»? Или дать объявление в газете: «Ищу нормального парня без вредных привычек для фиктивного брака с последующим разводом»?
— Ну что за трагедия! У тебя еще вагон времени.
— И совсем не вагон! Всего два месяца! Фил, за это время я успею только прозондировать почву и выбрать подходящую кандидатуру. Нет, не пойдет. Поженимся, а потом разведемся. Всего-то чуть пожить вместе.
— Чуть?! Ты рехнулась, Райт? Нашу с тобой дружбу спасает только тот факт, что мы время от времени отдыхаем друг от друга. А тут надо жить вместе, не разлучаясь! И, если я не ошибаюсь, ты, кажется, должна забеременеть к концу отведенного срока?
— Должна… — горестно вздохнула Хелен. Потом в ярости стукнула кулаком по столу. — Ненавижу этого кретина. Ну что за идиот?! Кто оставляет такое дурацкое завещание!
— Папаша твой.
— Знаю! — рявкнула Хелен в бессильной злобе.
Она прекрасно понимала подоплеку этого завещания, которое ей оставил отец, Мелвин Райт.
Давным-давно она прекратила с ним всяческие отношения, не смирившись с его решением развестись с ее матерью, чтобы связать свою жизнь с молоденькой фифой. Тогда, в последний их вечер, она бросила ему в лицо все то «хорошее», что она о нем думала. Венцом этой тирады, стала фраза, что она позаботится о том, чтобы его вшивое ДНК не получило своего продолжения.
По-видимому, он очень хорошо это запомнил, потому как после его неожиданной смерти от инфаркта, всплыло это завещание, в котором черным по белому было прописано, что если она в течение двух месяцев не найдет себе мужа и не забеременеет в течение полугода (причем, врач, который должен был это подтвердить, был уже выбран и его услуги были заранее оплачены), то все деньги, а это не больше, не меньше чем пять миллионов, уйдут новоиспеченной жене. А если ребенок родится, то Хелен должна была получить еще пять. Конечно, она не бедствовала, но отдавать эти деньги силиконовой кукле не собиралась. Поэтому, собравшись с силами, она решила выполнить условия завещания.
Вызвав своего друга детства на экстренное обсуждение, Хелен рассматривала возможные варианты.
— Короче, Филипп, прекращай сопротивление и готовься.
— Отстань от меня! Поимей хоть каплю сочувствия к человеку с фингалом под глазом, разбитой губой и предполагаемой трещиной в ребрах.
— А зачем ты подрался в баре? Я просто понять не могу! В чем причина? Когда я уходила, все было нормально. А потом я узнаю, что ты самым безобразным образом устроил бучу в этом захудалом кафе.
— Это было дело принципа, детка. У нас с ним давние счеты.
— С кем?
— Ты его не знаешь.
— Ну и хорошо. Тем более, чего тогда скрывать? — пожала плечами Хелен.
— Ладно. Его зовут Адам Вейд. Расчетливый и беспринципный тип.
— Где-то я это имя слышала… — Неуверенно проговорила Хелен.
— Все может быть. Этот хмырь зарекомендовал себя везде, куда просунул нос, своим смазливым личиком и этакими я-напыщенный-козел манерами. Втирается в доверие к женщинам на раз. А они, дуры, и вешаются на него. Все готовы отдать ради его «прекрасных глаз». — Он сделал руками воздушные кавычки. — Тьфу!
— Ты что, завидуешь? Или телку не поделили?
— Телку… Что за выражение, Хелен? — отеческим тоном пожурил ее Филипп и покачал головой. — Девушку, Райт, девушку.
— Н-да? — сощурила глаза Хелен. — Блондинку? Высокую, с большой грудью, да?
Фил встрепенулся:
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю твои вкусы, дорогой.
— Ааааййй… — простонал Филипп. — И что толку? Появляется Вейд, и они все идут за ним как глупые гусыни. А он ведет себя как похотливый, расчетливый ко…
Внезапно поток ругательств прекратился. Хелен с удивлением уставилась на Филиппа, у которого на лице была видна работа мысли. Видимо, шестеренки и винты у него еще не совсем проржавели.
— Слушай. У меня мелькнула мысль… — нерешительно начал друг.
— Мне уже страшно.
— Прекрати. Я же о тебе забочусь, в конце концов.
— Аха… Заботливый ты мой. Наверняка что-то придумал, чтобы я от тебя отстала, — фыркнула Хелен.
— Да… То есть нет. Я придумал лучший вариант! — торжествующе провозгласил Филипп. Хелен скептически подняла брови.
— Ну, послушаем.
— Я про Вейда. Он ведь ради денег душу продаст. Я точно знаю. И я тут подумал…
— Что?! Это после того, что ты тут про него наговорил, ты считаешь его лучшей кандидатурой? У тебя сотрясение мозга, точно! — Хелен опять стала расхаживать по излюбленной траектории.
— Да подожди… — пытался достучаться Фил.
— Похотливый, беспринципный… Какой там еще? Да, еще с хвостом из баб. Спасибо, друг, угодил, — не слушая его, перечисляла Хелен.
