Блейн — Мак-Каррену.
Август 10, 1951 г. М-ру Кливленду Мак-Каррену, Федеральное Бюро Расследований, Вашингтон, округ Колумбия.
Дорогой сэр, в соответствии с Вашим запросом я прилагаю распечатку относящегося к делу дневника покойного доктора Бэннермана. Оригинал документа будет храниться в отделении впредь до вынесения соответствующего распоряжения.
Наше расследование не выявило связей между др. Бэннерманом и какой-либо организацией подрывного или иного толка. Насколько нам удалось узнать, он был именно тем, кем казался: безобидный отдыхающий на покое, с небольшим независимым доходом; до известной степени нелюдим, но отзывы местных торговцев и соседей хорошие. Связи между доктором Бэннерманом и деятельностью того характера, что может заинтересовать Ваш департамент, кажутся совершенно невозможными.
Ниже приведенная информация выбрана из разных частей дневника д-ра Бэннермана и соединена в соответствии с результатами наших собственных ограниченных расследований. Он родился в 1898 году в Спрингфилде, Массачузетс, там же посещал среднюю школу, закончил Гарвард в 1922 году; работа прерывалась двухлетней службой в армии. Был ранен в сражении при Аргонне, имел травму позвоночника. Получил докторскую степень по биологии в 1926 году. Последствия военного ранения потребовали госпитализации в 1927-28 годах. С 1929 по 1948 год преподает естественные науки в одной из частных школ Бостона. Опубликовал два пособия по введению в биологию — в 1929 и в 1937 годах. В 1948 году оставил преподавание; пенсия и скромный доход от начислений за учебники, видимо, сделали этот шаг возможным. Кроме деформации позвоночника, заставлявшей его сутулиться при ходьбе, его здоровье оставалось крепким. Результаты вскрытия позволяют предположить, что состояние позвоночника могло причинять ему болезненные ощущения, но он ни с кем не говорил об этом, даже со своим врачом, д-ром Лестером Морсом. Нет также свидетельств склонности к наркотикам или алкоголю. В одном из ранних фрагментов дневника д-р Бэннерман характеризует себя как натуралиста-созерцателя: «я скорее хотел бы сидеть на пеньке, чем писать монографии: это куда благодарнее». Д-р Морс и другие, знавшие д-ра Бэннермана лично, говорили мне, что здесь содержится глубокий намек на склад его личности.
Я недостаточно подготовлен, чтобы комментировать его дневник; могу лишь сказать, что не располагаю доказательствами для подтверждения или отрицания выводов д-ра Бэннермана. Дневник изучался моим непосредственным начальством, д-ром Морсом и мною лично. Считаю само собой разумеющимся, что и Вы сохраните дело в строжайшем секрете.
К дневнику прилагаю также заключение д-ра Морса, написанное по моей просьбе для нашей документации и для Вашего сведения. Вы отметите: приводя нужные данные, он говорит о том, что характер смерти не противоречит заключению об эмболии. Свидетельство о смерти он подписал с этим диагнозом. Вы также найдете в моем письме от 5 августа, что тело д-ра Бэннермана обнаружил именно д-р Морс. Будучи близким другом покойного, д-р Морс был не в состоянии провести аутопсию. Она была проведена д-ром Стивеном Клайдом из того же города и была практически отрицательной по отношению к выяснению причин смерти, не подверждая и не опровергая первоначального диагноза д-ра Морса. Если Вы захотите прочесть протокол вскрытия целиком, буду рад выслать копию.
Д-р Морс говорит, что насколько ему известно, у д-ра Бэннермана не было родных. Он никогда не был женат. В течение двенадцати сезонов каждое лето он снимал небольшой коттедж у сельской дороги в двадцати пяти милях от города; навещали его очень редко. Сосед, м-р Стил, упомянутый в дневнике — фермер, 68 лет, хороший характер, — говорил мне, что «так и не познакомился как следует с д-ром Бэннерманом».
В нашем отделении сложилась уверенность, что до появления новой информации дальнейшее активное расследование вряд ли оправдано.
С уважением — Харрисон Блэйн, капитан полиции штата.
Огаста, М.
Приложение: Извлечения из дневника д-ра Дэвида Бэннермана. Заявление Лестера Морса, д-ра медицины.
Примечание архивиста: Следующий документ, поначалу прилагавшийся в качестве неофициального «довеска» к вышеозначенному письму, был любезно предоставлен нашему учреждению миссис Хелен Мак-Каррэн, вдовой первого президента Всемирной Федерации, павшего смертью мученика. Прочие личные и государственные бумаги президента Мак-Каррена, многие из которых датированы теми годами, когда он еще служил в ФБР, доступны обозрению в Институте мировой истории (Копенгаген).
ЛИЧНАЯ ЗАПИСКА. БЛЭЙН — МАК-КАРРЕНУ, датировано 10 авг. 1951 года.
Дорогой Клив, кажется я не объяснил в официальном письме, что тебя пришлось втянуть во все это из-за той скотины Клайда. У него длинный язык. Случилось так, что… Когда он влетел в кабинет всучить мне доклад о вскрытии, он уже орал о совершенно отрицательных результатах (есть у него свой кодекс чести), а на моем столе он увидел страницу дневника. Док Морс в это время был у меня. Боюсь, что мы оба на него отвязались (Клайд вызывает к себе такое отношение, а мы как раз Были в ТОМ Состоянии Духа), так что старый пердун решил, что он напал на подрывную деятельность. Принадлежит к этой породе Твердо Лобых. Поднял такой визг насчет обращения в Высокие Инстанции, что я понял: — это он про твой улей, и решил опередить письмо, которое он обязательно наваляет. Думаю, что его литературные усилия не удастся просто сунуть в папку № 13.
