По правде говоря, Гериберт был совершенно обыкновенным, нормальным парнишкой. Ну, может, не совсем обыкновенным, скорее, чуточку необыкновенным, но уж точно не ненормальным.
Он носил очки, потому что хотел лучше видеть, и собирал почтовые марки, потому что очки помогали лучше их разглядеть. В коллекции у него были действительно редкие серии: «Бульдозеры земли Гессен», «Очистные сооружения в ГДР» и «Пиявки Эквадора». А еще Гериберт был вегетарианцем, то есть из всего гамбургера съедал только булочку и салат. Подобные юноши, конечно, в наши дни встречаются нечасто, но пару-тройку таких можно найти везде, и странными их никто не считает. Правда, отец Гериберта придерживался иного мнения. Ему было ужасно стыдно за сына. Каждый вечер он напяливал очередную суровую мину (а их у него имелся изрядный запас) и говорил:
— Парень позорит нашу семью, ей-богу, я его загрызу.
Мама приходила в ужас:
— Даже не думай, Эрвин, он же твой ребенок!
— Иногда я в этом сомневаюсь… Кроме того, так часто делают, я видел по телевизору. Альфа-самец убивает всех потомков мужского пола, чтобы они не стали для него опасны.
— Но чем Гериберт может быть для тебя опасен?
— Он постоянно выставляет меня на посмешище перед стаей, и ты, Рита, прекрасно это знаешь.
Стая? Что еще за стая? Ах да, я ведь забыл упомянуть, что Гериберт был львенком и жил в львиной семье. Его отец работал вожаком стаи (хотя сам предпочитал называть себя техническим директором), и желание загрызть сына насмерть у него порой действительно возникало. Однако конкурентом отцу Гериберт определенно не был, и до сих пор это спасало ему жизнь.
По понедельникам Гериберт ходил медитировать в школу «Фламинго», по средам в клубе «Антилопа» обменивался марками с другими коллекционерами, по вторникам и четвергам помогал фройляйн Мвумбана, библиотекарше, обертывать и расставлять по полкам новые книги, а по пятницам на общественных началах дежурил на школьном водопое. Кроме того, вместе с несколькими зебрами и бородавочниками он пел в хоре «Саванна».
Вообще-то даже мама считала подобные занятия несколько странными. С одной стороны, Гериберт был милым ребенком, с другой же — львом, а львы, как известно, совсем не «милые». Во всяком случае, они не должны такими выглядеть. Льва никогда не назовут Герибертом, львы, как правило, носят имена Султан, или Паша, или Лео, а иной раз (правда, очень редко) — Эрвин. Папа Гериберта якобы знавал даже одного вожака стаи, которого звали Танкред Людвиг Дорст, впрочем, возможно, он просто ослышался. Для полной ясности следует упомянуть, что имя Гериберт у нашего героя было третьим. Сразу после рождения родители дали сыну красивое львиное имя Симеон Мэддокс, но, поскольку накануне к обеду у них был торговец пылесосами по имени Гериберт Типпман, имя этого посетителя тоже решили внести в свидетельство о рождении. Маленькому львенку оно так понравилось, что на все остальные он вскоре перестал отзываться.
К счастью, отец не очень интересовался делами сына, поскольку, как все нормальные львы, целыми днями спал.
Но однажды разразилась катастрофа. Отец как раз встал после освежающего девятнадцатичасового сна, надел свою лучшую гриву и собрался поохотиться на антилоп гну. Для возбуждения аппетита он принялся за омлет из страусиных яиц и тут заметил на столе маленькую карточку. Он взял ее в лапу и, ничего не понимая, долго вглядывался в загадочные знаки. Потом собрался уже отложить карточку в сторону, но вдруг заподозрил неладное и прорычал:
— Гериберт! Это что такое?
— Читательский билет, папа.
— И что с ним делают?
— По нему можно на время брать книги на дом и…
— Брать на время? Ты что, совсем спятил? Ну, теперь смотри в оба, глядишь, кое-чему от меня научишься.
Отец решительно взялся за телефон, несколько раз хрипло прорычал что-то в трубку, и через минуту-другую вся львиная стая собралась возле его дома.
— Мы скоро вернемся, — крикнул Эрвин жене, и львы скрылись из виду.
Вскоре где-то вдали послышались рычание, звон разбитых стекол и пронзительный крик. «Разве бывают стеклянные антилопы гну?» — подумала в этот момент мама, раскладывая по шкафам свежевыстиранные гривы, хвосты и выходные шкуры. Гериберт как раз собирался разместить в альбоме серию бракованных негашеных марок из Свазиленда с изображением немецких президентов, когда отец снова появился в дверях. В зубах он сжимал…
— Фройляйн Мвумбана! — в ужасе закричал Гериберт.
Отец уронил библиотекаршу на пол.
— Молодец, мой мальчик, узнал. Настоящий лев не просит, чтобы ему дали книжку на время, а просто ее забирает. Он охотится на книгу и продолжает гон до тех пор, пока та не станет его добычей. А если при случае еще и библиотекарша подвернется — тем лучше.
— Но как ты мог?
— Очень просто: мы окружили эту дурацкую библиотеку, а потом вошли прямо через главный вход. Конечно, дверь можно было бы сначала открыть… — смущенно признался отец, извлекая из шерсти осколки стекла. — Библиотекарша, хитрая бестия, отбивалась толстыми справочниками, но мы ее все равно зацапали.
— У меня нет слов, Эрвин, — вмешалась в разговор мама.