Глава первая
ЦАРСКАЯ СЛУЖБА
оевода Михаил Шеин по своему происхождению принадлежал к древнему московскому боярскому роду. В XIII веке выехал из Пруссии в Новгород некий вельможа Прушанич, занялся торговым делом, мастерскую иконописную открыл. Но Прушанин, как его назвали по-новгородски, не задержался надолго в Новгороде, перебрался в молодую Москву. У потомка Прушанина в седьмом колене родился сын — богатырь Василий Михайлович Морозов, по прозвищу Шея. Сказывали, что он через ремень на шее поднимал годовалого бычка. И было у Шеи два сына. Старший из них, боярин Димитрий Васильевич, и стал родоначальником Шеиных. Знатен был Димитрий Васильевич сыновьями. Все три сына заслужили боярские звания. В ранние годы царствования Ивана IV братья Василий, Иван и Юрий Шеины были в большой чести у царя. Среди сыновей боярина Василия старшим был Борис. Судьбе было угодно уберечь род бояр Шеиных от опалы Ивана Грозного. Никто из них не служил в опричнине, но все исправно несли службу и не где-нибудь, а на южных рубежах Руси, защищая их от набегов казанских и крымских татарских орд.
Беспокойной была жизнь у Бориса Васильевича Шеина. В 1574 году Разрядный приказ отправил его на «береговую службу» воеводой и наместником города Почепа. Этот город жил постоянно по законам военной поры и служил форпостом Брянска, когда Крымская орда отправлялась в набеги на Русь. Там, в Почепе, родился у Бориса Васильевича и его супруги Елизаветы, боярской дочери из Костромской земли, сын Михаил. Мальчик так и не запомнил отца, потому как вскоре после его рождения боярыня Елизавета с дочерью, которая была на три года старше брата, уехала на постоянное жительство в Москву, в родовые палаты бояр Шеиных на Рождественке.
Сам Борис Васильевич вскоре встал воеводой в Туле, но и года не прослужил, как в 1578 году отправился в «немецкий» поход. В его большой отряд входили служилые дети боярские и донские казаки. Он же сделался воеводой при пушечном наряде. И велено было Борису Шеину Иваном Грозным занять Полоцк. Как писали летописцы той поры: «Если первое не удастся, то занять Сокол и отсюда тревожить польские войска и затруднять им сообщение с Литвою в ожидании главной русской армии».
Воеводе Шеину не удалось взять Полоцк приступом. Но крепость Сокол он сумел занять с малыми потерями и пустил молву о том, что сам царь идёт с большой ратью следом за ним. Однако этот слух не испугал польского короля Стефана Батория. Умелый полководец, он отрезал Шеина от Полоцка. Больше того, введя своё войско в Полоцк, Баторий перекрыл Шеину все пути отступления из Сокола. Шли дни, недели, а царское войско всё не подходило к Полоцку. Тогда воевода Шеин встал во главе своих ратников и казаков и повёл их на прорыв, чтобы выйти из осады. Но попытка Шеина оказалась напрасной: казаки изменили Шеину и царю Ивану Грозному и с поля боя ушли на Дон. Борис Васильевич был вынужден вновь уйти за стены Сокола.
Стефан Баторий той порой, отдохнув в Полоцке, направил своё войско на крепость Сокол. Окружив её плотным кольцом, он повёл своё войско на приступ. Силы наступающих во много раз превосходили число засевших в крепости. К тому же стены крепости были ветхие, и поляки легко их пробили. Русские воины сражались отчаянно, но все полегли. Погиб и воевода Борис Шеин. Рассвирепевшие поляки притащили его труп на площадь и на глазах у Стефана Батория обезобразили и растерзали.
Предание мало что сохранило о ратных подвигах и гибели воеводы Бориса Шеина. Лишь дьяки Разрядного приказа помнили о его стоянии в крепости Сокол. Они-то и донесли до сына воеводы Михаила Шеина эти сведения, когда пятнадцатилетний боярский сын был взят на царскую службу. Тогда юный Шеин и дал себе слово посвятить свою жизнь, как отец, ратному делу.
А чуть позже Михаил узнал, что кому-то было нужно умалить заслуги отца перед отечеством. Он ушёл под Полоцк не только воеводой при наряде пушек, но и главным воеводой над ратниками и казаками. Был Шеин в ту пору в чине сокольничего