Три нью-йоркских осени
Авторы: Георгий Иванович Кублицкий
Жанры: Современная проза, Научная литература
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 88 страниц. Год издания книги - 1964.
Георгий Иванович Кублицкий в качестве специального корреспондента «Литературной газеты» три осени работал в Нью-Йорке. Отсюда и название книги. По существу, это писательский репортаж о Нью-Йорке. Личные наблюдения автор дополняет рассказами американцев о том, как им самим представляется жизнь в этом городе.
Читатель найдет в книге зарисовки американских политических нравов и азартной борьбы за место в Белом доме во время избирательных кампаний 1960 и 1964 годов. Многие страницы посвящены президенту Джону Кеннеди Книга знакомит читателя также со своеобразной атмосферой штаб-квартиры ООН, расположенной на берегу Ист-Ривер.
Читатель найдет и любопытные факты о русских эмигрантах в Америке — от Керенского до власовцев.
Большой раздел книги посвящен уличной жизни Нью-Йорка, быту нью-йоркцев, их привычкам, отношению к религии, их развлечениям.
Короче говоря, эта книга расширяет наши представления, особенно молодого поколения, об одном из крупнейших и противоречивейших городов капиталистического мира.
Читать онлайн Три нью-йоркских осени
Георгий Кублицкий
ТРИ НЬЮ-ЙОРКСКИХ ОСЕНИ
ОСТРОВ РАЗОЧАРОВАНИЙ И НАДЕЖД
— Вот около того дома, пожалуйста.
Таксист через зеркальце над сиденьем с любопытством взглянул на меня. Он резко затормозил напротив дверей посольства, где в овале был изображен лысый орел — редкая птица, сохранившаяся у себя на родине, в Соединенных Штатах, преимущественно на гербах.
Первая приемная оказалась никак не обставленной комнатой. Там уже было трое знакомых журналистов, а следом за мной с видом завсегдатая всех посольств мира влетел энергичный корреспондент ТАСС.
— Хау ду ю ду, джентльмены? Не опоздал, надеюсь?
Я не был с ним знаком раньше. Он с силой сжал мне руку и, смеясь, повлек в угол.
— Первый раз здесь? Тогда, может, тиснем на память?
В углу стоял железный стол, испятнанный жирной черной краской, напоминавшей типографскую. На нем лежали валики для намазывания пальцев. Тут же были чистые бланки с отделениями для всей пятерни и клетками для каждого пальца в отдельности, а также наставление, как получать вполне доброкачественные отпечатки.
Пока мы разглядывали все это, появилась мило улыбающаяся девица и пригласила нас в другую комнату. Чиновник, улыбаясь несколько официальнее, поднял пачечку наших паспортов так, как статуя Свободы поднимает свой факел.
— Господа, вы получаете визу «Си-два».
Он сказал это с таким выражением, будто получение «Си-два» — предел мечтаний каждого, кто летит за Оікеан. Затем чиновник, стараясь правильно выговаривать фамилии, вручил каждому паспорт, а в нем — отпечатанную на машинке бумажку. Он пожелал нам приятного полета и выразил надежду, что в Нью-Йорке мы застанем хорошую погоду.
В паспорте появилась печать с тем же орлом. Вложенная в паспорт бумажка разъясняла все, что нам полагалось знать о визе «Си-два». Мы прочли, что упомянутая виза разрешает владельцу паспорта въехать в город Нью-Йорк на сессию Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций и передвигаться по Нью-Йорку в пределах района, границы которого перечисляются ниже. «Выезд из указанного района, — предупреждала бумажка, — разрешается только для того, чтобы покинуть Соединенные Штаты». Значит, если «нарушишь границу», то собирай вещи?
Но что же за район отвели нам?
«Граница на севере образуется Ист 97-й стрит и Трансверз роуд № 4; на западе — 9-й авеню (между 26-й и 49-й стрит), 8-й авеню (от 49-й стрит до площади Коламбас сэркл), Сентрал парк вест (от Коламбас сэркл и Трансверз роуд № 4); на юге — 28-й стрит (от 9-й авеню до 1-й авеню), 26-й стрит (от 1-й авеню до проезда Ист-ривер); на востоке — проездом Ист-ривер».
Нумерованные авеню, стриты и роуды были для новичка загадкой. Я отправился к знакомому, который ездил в Нью-Йорк с туристской группой. У него был довольно подробный план города.
— Да-а, брат… Один Манхэттен! Обкорнали тебе Нью-Йорк, — только и вымолвил мой знакомый, прочтя посольскую бумажку.
Чтобы не возвращаться больше к географии Нью-Йорка, я выложу здесь премудрость, которую и вы можете почерпнуть из справочников. Восемь миллионов жителей Нью-Йорка расселились на больших и малых островах в дельте реки Гудзон, а также в материковой долине. Кроме того, город-гигант поглотил, привязал к себе, втянул в свою орбиту немало бывших самостоятельных городков по обе стороны Гудзона. В этом Большом Нью-Йорке живет почти 15 миллионов человек.
Так вот, виза «Си-два» превращала для нас Большой Нью-Йорк в маленький: только остров Манхэттен.
Природа основательно вытянула этот остров по меридиану. Широкий Гудзон омывает Манхэттен с одной стороны, пролив Ист-ривер (Восточная река) — с другой. Суша была в красноватых прожилках линий метро, а водную синь плана перечеркивали мосты и тоннели.
Ну что ж, Манхэттен — это все-таки центральная часть города. У причалов этого острова заканчивают путь океанские корабли. Сюда к главным городским вокзалам прибегают поезда. Здесь парадная приемная Нью-Йорка, его административный центр, его денежный мешок, его торговый прилавок, его театральные подмостки, его блеск и мишура…
— Постой, — сказал приятель. — Ведь у тебя не весь Манхэттен. Давай-ка «посмотрим еще раз твой листок.
И мы принялись обводить на плане названные в листке авеню — продольные проспекты, стрит — поперечные улицы и роуд — дороги, пересекающие зеленый прямоугольник парка в центре острова. Отведенный нам участок занимал лишь часть центральной части центрального района города. По площади это была одна шестидесятая или одна восьмидесятая всей территории Нью-Йорка.
Из продолговатой туши острова нам вырубили кусок таким образом, чтобы мы не могли попасть в места массовых собраний и митингов, например в Мэдисон сквер гарден. Возле него граница делала обходной излом, оставляя этот зал за доступными нам пределами. То же было с Колизеем. Под запретом оказалась большая часть Бродвея и… статуя Свободы!
— Вон ты из каких персон! — смеялся приятель. — Даже Маяковский разгуливал по всему Нью-Йорку, а вашего брата ограничивают. «Холодная война»… Потом, наверное, им самим будет неловко вспоминать об этом.
Потом… А каково нам сейчас? Быть в Нью-Йорке и не видеть Нью-Йорка?!
