Открылась дверь, и в комнате для допросов появилось новое лицо.
Высокий худощавый человек лет сорока пяти, с высоким лбом, глубоко посаженными глазами и тонкими чертами лица. Неброский пиджак, приличный галстук, недорогие часы – типичный наряд агента службы безопасности. В нем все настолько сбалансировано, что он не бросается в глаза ни богатством, ни бедностью. У агентов всех служб безопасности всех стран мира, судя по всему, единый дресс-код: одеваться и выглядеть так, чтобы не запомниться никакой деталью и не привлечь ничем внимания.
Правда, я пока что воочию видел эсбэшников только двух стран, но думаю, они такие везде.
– Здравствуйте, Александер, – сказал худой, садясь напротив меня.
– И вам не хворать, агент как-вас-там.
Худой улыбнулся в ответ:
– Меня зовут Зарецки. Матфей Зарецки. И я не агент. Работаю в службе безопасности Сиберии, но аналитиком.
– Видимо, вы решили, что двадцати двух проверок «рамкой» достаточно? – ухмыльнулся я.
Зарецки развел руками:
– Понимаю вашу иронию. Но и вы поймите. Когда из Зоны приходит некто, кому по ту сторону Зоны, в Аркадии, уже неделю как памятник поставлен – как тут не заподозрить одержимость?
Я кивнул:
– Конечно, понимаю. Сам бы проверил такого гостя несколькими разными «рамками» – вдруг одна отказала. Но двадцать две проверки? Серьезно?
– Увы. Вы у себя на родине уже давно в списке погибших – а теперь оказывается, что в одиночку пересекли Зону. По сути, это еще никому не удавалось.
– Угу, – кивнул я. – А что, действительно памятник поставили?
– Ну еще бы. Правда, тонкий нюанс: памятник похож на вас, но поставлен графу Александеру Арклайту. Не хотите это прокомментировать?
Я вздохнул:
– Вам не надоело крутить эту пластинку? Я – не Арклайт. Я – Терновский.
Зарецки улыбнулся.
– А я – аналитик. Люблю, чтобы все данные были упорядочены, проверены и подтверждены. Это профессиональный пунктик, скажем так. Мы несколько дней ломали головы: спасать принца из Зоны Сопряжения ушел Терновский, восходящая звезда аркадианского телевидения, а памятник в итоге поставили Арклайту – тому самому, который утонул пять лет назад в одиннадцатилетнем возрасте. Терновский куда делся и как воскрес Арклайт? Наконец, почему канцлер Арклайт, который вместе с принцем крушение потерпел, напрочь исчез? Весь экипаж дирижабля – посмертно к наградам представлен, вся гвардия принца – и погибшие, и двое спасенных – перечислены поименно и награждены. Длинный список награжденных и погибших корпуса, который отвлекал внимание Порчи и одержимых во время спасательной операции. Поименно перечислен взвод Терновского. И только про канцлера Арклайта – а он был чуть ли не третьим человеком в Аркадии – ни слова. Просто ни слова. Ни некролога, ни упоминания в лоялистских СМИ – ни-че-го. Канцлером теперь стал маркграф Зэйн – даже указ о назначении Зэйна не обнародован. Словно Зэйн всегда был канцлером. Но вот сегодня утром приходит информация от наших людей в Аркадии: оказывается, газетчикам секретным указом запретили муссировать тему пропавшего канцлера. Ну а час назад курьером через диппочту передали интереснейшую статью.
Он положил передо мною столичную газету «Вечерний обозревать» – по сути, главный рупор Императорского Дома Аркадии.
И на первой же полосе – моя фотография и весьма обширный некролог, полностью занимающий всю передовицу.
Я поднял взгляд на Зарецки.
– Ну и? Я и не сомневался, что меня объявят героем посмертно.
– Ага. Собственно, вот вы и подтвердили, что являетесь графом Арклайтом… ваша светлость.
Я тяжело вздохнул.
– Ладно, Зарецки. Вы можете думать, что хотите, а я просто повторю в последний раз: Александер Арклайт умер более пяти лет назад. В буквальном смысле слова «умер». А я – Терновский.
Зарецки положил руки на стол и наклонился чуть вперед.
– Понимаете, Александер, я не хочу думать. Я хочу знать. Вы не поверите, какую кропотливую роботу мы провели, пока вы сидели в карантине. Мы накопали кучу всего. Например, что в «специальных тактических отрядах» Аркадии уже был человек с фамилией Терновский. Интересная деталь его биографии: он принимал участие в зачистке города Темерин после того, как там открылась локальная нестабильная Зона, и нашел на чердаке дома маленького мальчика, который пережил тот ад… Парни из вашего взвода дали несколько интервью о своем командире и упоминали то, что слышали от вас. Якобы, вы пережили Темерин, были спасены бойцом СТО и впоследствии пошли в СТО. «Только эстэошники – чего-то стоящие ребята. Все остальные вояки – дармоеды». Ваши слова?
– Мои. Вы полагаете, что я взял себе имя своего спасителя?
– А разве нет?
– Нет. Я родом из Темерина, там полно Терновских. А еще там есть городок областного значения – Терноград. Не поверите – там Терновский каждый третий.
– Ладно же. Еще мы узнали, что Дом Арклайт прекратил свое существование. Все его члены – родственники исчезнувшего канцлера – были лишены дворянства, привилегий и имени Арклайт. Имущество Дома и счета в банках были использованы, чтобы выкупить контракты всех парней из вашего взвода, а также появился «фонд Арклайта», который занимается помощью сиротским приютам. Характерно, что управляющие фонда – некие Рюиджи Кибагами и Кай Зеркин, бывшие бойцы и ближайшие друзья исчезнувшего Терновского. И наконец – газета, что лежит перед вами. Там прямым текстом на нормальном болгарском языке написано, что Арклайт – это и есть Терновский. Александер Арклайт инкогнито поступил в СТО под именем Терновского. И знаете, что я предполагаю?
