Даша.
Объявили посадку на самолёт. Я последний раз обняла бабушку. Все слова сказаны. Глаза бабушки сухие, губы поджаты, но она держалась из последних сил. Как только я уйду, заплачет. При мне же не может этого позволить. Бабушка скала, и сколько бы жизнь не била, она никогда не покажет своих слёз. Я единственная родственница. Дедушка умер, когда узнал о гибели своего младшего сына, уснул и не проснулся. Видимо, это была последняя капля для его больного сердца, а вот бабушка держится до сих пор, она не позволяет себе хандрить и жалеть себя.
Старший сын бабушки, мой дядя, погиб, когда мне было пять лет, я его совсем не помню. Он был кадровым военным и погиб в горячей точке. Детей у него не было, жена сбежала через два года, не выдержала тяжёлой армейской жизни, а второй раз он не решился жениться.
Мой же отец погиб, когда мне исполнилось четырнадцать лет, автомобильная авария. Я очень плохо запомнила похороны. Помню только, что в морге при опознании тела, мама устроила истерику и несколько раз теряла сознание. Все хлопоты легли на бабушку, а ведь дедушка был уже мёртв, и его тело ещё не было предано земле. Хоронили их вместе, бабушка организовала отправку тела отца, и их похоронили рядом с дядей.
Мама не поехала на похороны, сославшись на здоровье, а бабушка не стала настаивать. Через полгода, после одного ужасного инцидента, произошедшего со мной, бабушка забрала меня к себе. Тогда я и распрощалась с мечтой стать журналистом или хотя бы редактором в газете, и вообще о работе в местах, где нужно много говорить. Я стала заикаться.
Сколько бабушка приложила усилий, чтобы вылечить меня от заикания, но доктора разводили руками. «Это психологическое, — говорили они, — пока прошлое влияет на её сознание, она будет заикаться». А бабушка не теряла надежды и искала новые методы лечения.
Благодаря своим связям и знакомствам, она нашла выход на одного светилу психологии. Профессор долго говорил со мной, а потом предложил бабушке занять меня работой. Именно работой, увлечь меня, чтобы все психологические проблемы отошли на второй план. И обязательно я должна быть в коллективе, чтобы меня постоянно окружали люди, и только тогда смогу вылезти из своей скорлупы и начать жить полноценной жизнью.
Дедушка был владельцем нескольких автосервисов, и когда он умер, бабушка не стала продавать бизнес, а продолжила дело своего мужа. Первые два года конкуренты с ехидной улыбкой наблюдали за ней и ждали, когда же она сдастся или разорится. Но они не знали мою бабушку. Она не только удержала бизнес на плаву, но и расширила его, приобретя ещё две автомастерских. Вот в одну из них и привела меня работать.
Сначала я выполняла неквалифицированную работу: мыла, убирала, затирала и иногда прикручивала гайки. Когда бабушка убедилась, что я влилась в коллектив, и мужчины приняли меня, попросила мастера обучить работе автомеханика.
Все работники мастерской были довольно пожилыми мужчинами и по возрасту годились мне в дедушки. Они хоть и любили по пятницам принять на грудь, но руки у них золотые. Они могли с закрытыми глазами разобрать и собрать мотор любой машины отечественного автопрома или дорогой навороченной иномарки.
Спустя три года я приобрела хорошие навыки автомеханика. Конечно, до наших мастеров мне было далеко, но механики открыли все профессиональные секреты, а главное, мне нравилась эта работа. Заикаться я перестала, но большие предложения произносить тяжело до сих пор. Я научилась разговаривать кратко и лаконично. И ещё, когда я начинала волноваться, то не могла произнести ни слова, но и это было большим достижением. Раньше из-за заикания я не могла говорить вообще.
Куда я лечу и зачем? Я задавалась этим вопросом с того самого момента, когда бабушке пришло письмо от адвоката матери. Сразу после окончания школы мне настоятельно рекомендовали приехать к ней, якобы для дальнейшей учёбы в ВУЗе. До совершеннолетия оставалось полгода, и настойчивую просьбу адвоката я не могла проигнорировать.
После моего отъезда в четырнадцать лет свою маму я не видела и даже не перезванивалась с ней. Обо всех событиях, произошедших с моей родительницей, сообщала Маша, моя одноклассница и соседка по подъезду. Мы писали друг другу длинные письма на бумаге. Можно было бы общаться и по скайпу или по электронной почте, но Маша любила писать по старинке, а мне нравилось их получать.
Маша очень больной ребенок и часто пропускала школу, и я как соседка и одноклассница носила ей задания, иногда помогала делать уроки и даже готовила ей обеды. Болезнь за эти годы прогрессировала, и теперь Маша могла передвигаться только в коляске, но школу она закончила хорошо и теперь собиралась учиться дистанционно в ВУЗе. Отец занимался бизнесом, продавал автомобили и комплектующие к ним, чтобы дочь от безделья не впала в депрессию, он доверил ей вести бухгалтерию одного из магазинов. Машка писала, что ей очень нравится работать на отца, и она рада вносить свою лепту в семейный бизнес.
Что касается моей мамы, она вышла повторно замуж уже через пять месяцев после моего отъезда. На свадьбу меня не пригласили и даже не сообщили о ней. Я узнала об этом из Машиного письма. Она писала, что торжество было грандиозным и дорогим, много нужных людей и мало старых знакомых. Я только удивилась, что мама так затянула со свадьбой, целых пять месяцев и ещё полгода до моего отъезда, это много для неё.
