Перед занавесом появляются девушка и юноша с гитарами. Они исполняют песню под собственный аккомпанемент.
У тропки, у дороженьки
Стоит верба, качается...
И сколько здесь исхожено,
Где поле начинается.
Земля, земля-красавица,
Поля, поля зеленые...
Кто здесь кому понравится,
Те будут век влюбленные.
А если ветры схватятся,
Холодные, студеные?
Куда пойдут-закатятся,
Пойдут куда влюбленные?
Земля, земля-красавица;
Поля, поля зеленые...
Кто здесь кому понравится,
Те будут век влюбленные.
Пойдут они до вербочки,
К ее стволу прислонятся
И веточками, веточкой
От холода заслонятся.
Земля, земля-красавица;
Поля, поля зеленые...
Кто здесь кому понравится,
Те будут век влюбленные.
(Уходят.)
Открывается занавес. Дом Пелагеи Терентьевны Гаркуши. Чистая комната с белыми занавесками на окнах. Много фотографий на стенах. Буфет. Вышитые полотенца. Расписные тарелки. Кувшины. Стол, покрытый цветной клеенкой. Старый диван. Полочка с книгами. Несколько стульев. Радиоприемник. Играет музыка. Пелагея Терентьевна ставит чашки в буфет. Стук в дверь.
Гаркуша. Кто там?
Голос Тысячной. Это я — Тысячная.
Гаркуша(открывая дверь). Заходи, заходи, Ивановна. С чем пришла?
Тысячная. С чем к тебе, Терентьевна, может явиться директор Дома культуры?
Гаркуша. На лекцию пригласить или на самодеятельность... Лето не больно жаркое... Для развития культуры самое подходящее. Чем же я развитию твоей культуры могу помочь?
Тысячная. Очень даже можешь помочь, Терентьевна.
Гаркуша. Или как «експонат» понадобилась?
Тысячная. «Експонатов» у нас в совхозе и без тебя хватает... Тут дело серьезное. Человек один нужный в командировку к нам приехал. А Дом приезжих? На ремонте стоит... А консультанта хотелось бы получше определить.
Гаркуша. Кто, кто?
Тысячная. Консультант... Специалист по массовой работе...
Гаркуша. А что же ему у меня делать? Я сама кому хочешь консультацию дам. К тебе приехал — ты его к себе на постой и определяй!
Тысячная. Определила бы, да боязно — мужа дома нет...
Гаркуша. Вот и в самый раз.
Тысячная. Мне этот самый раз так отыграется потом, что и подумать страшно. Не знаешь, что ли, моего ревнивца? Приедет с курсов, устроит представление.
Гаркуша. Ревнивых учить нужно по горячему следу... Я своего покойного много раз учила.
Тысячная. Выучила?
Гаркуша. Выучила... Да толку что? Учила, учила, а он все одно помер.
Тысячная. Но мой-то еще не помер... Приходится учитывать положение. Возьми, Терентьевна, постояльца.
Гаркуша. Как же я его возьму, когда у меня докторша живет.
Тысячная. У тебя ж три комнаты. Она — в одной, он — в другой, а ты здесь посередочке.
Гаркуша. Это что ж мне, так бессонно посередочке и лежать?
Тысячная. Да что вы, бабушка? Он же из центра.
Гаркуша. Он Марию Петровну напугает, а она людей лечит. Не то лекарство выпишет, отравит еще кого. Невозможно постояльца пускать, Ивановна, просто даже опасно.
Тысячная. Опасность, между прочим, с другой стороны намечается.
Гаркуша. Откуда же еще?
Тысячная. От самой твоей Марии Петровны.
Гаркуша. Да что ты?! Она же тихая, как рыбка.
Тысячная. Рыбка тоже — плавает-плавает да хвостом всплеснет.
Гаркуша. Не верь наговорам.
Тысячная. Женское население совхоза обижается на докторшу. Мужики наши на прием записываются и сидят у нее по полчасу каждый. Женщинам через них не протолкнуться. Я б вообще холостых женщин в сельские местности на работу не брала. Хотят бабоньки директору совхоза товарищу Шеремету петицию подать.
Гаркуша. Какую еще петицию?
Тысячная. Чтобы выдвинул товарищ Шеремет нашу докторшу куда подальше... В область или в район хотя бы... Теперь от работы без особых доказательств освобождают редко, все больше выдвигают с повышением на другое место.
Гаркуша. Ей же довольны все. Где же другую такую возьмут, работящую, красивую?
Тысячная. Вот именно, что не все. А нам для спокойствия, в крайнем случае, можно и некрасивую взять.
Гаркуша. В таком случае мужики обижаться будут. А возраст у него какой?
Тысячная. Лет на тридцать потянет.
Гаркуша. Не годится в постояльцы. Ей же самой двадцать девятый.
Тысячная. Вот и добре... Ты раскинь мозгами, Терентьевна... А вдруг он ей по душе придется?.. Всем польза будет. Не дело, что она в таком зрелом возрасте одинокая. Или кто у нее имеется тайно?
Гаркуша. Не замечала.
Тысячная. Письма получает?
Гаркуша. Получает, но не густо. Без волнениев письма.
Тысячная. А ты откуда знаешь?
Гаркуша. Бросает письма на подоконник, а я в свободное время почитываю.
Тысячная. Газеты надо читать, бабушка.
Гаркуша. А я и газеты и письма. Мои-то детишки редко пишут, вот я ее письма и почитываю.
Тысячная. А говорят, ты добрая женщина.
Гаркуша. А чего ж мне злой быть?
Тысячная. Если бы добрая была, помогла бы одинокой женщине. И женское население в совхозе успокоила бы.
Гаркуша. А если увезет он ее с собой?
Тысячная. Подберем другой кадр на основе полученного опыта. И у меня культработа перестала бы страдать. А то вместо того чтобы в Дом культуры идти, такую дома культуру наводят, что все лекции по боку идут. Помоги, Пелагея Терентьевна...
