Статьи и рецензии

Статьи и рецензии

Авторы:

Жанры: Публицистика, Критика

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 8 страниц. Год издания книги - 2009.

Повесть Ст. Золотцева «Камышовый кот Иван Иванович», рассказывающая о жизни в сельской глубинке 90-х годов минувшего века, относится к тем произведениям литературы, которые, наряду с эстетическим удовольствием, рождают в душах читателей светлые, благородные чувства.

Оригинальная по замыслу и сюжету сказка об очеловеченном коте написана простым и сильным, истинно далевским литературным языком. Она по сути своей очень оптимистична и хорошо соответствует самой атмосфере, духу наших дней.

Повесть, дополненная художественными иллюстрациями, а также включенное в книгу художественное мемуарное сказание «Столешница столетия», рассчитаны на широкую аудиторию.

(задняя сторона обложки)

Родился в 1947 году в деревне Крестки под Псковом. Трудовую деятельность начал с пятнадцати лет, работая слесарем на одном из псковских заводов. Окончив вечернюю школу, поступил в Ленинградский госуниверситет на филологический факультет. Получив в 1968 году диплом ЛГУ, два года работал переводчиком в Индии, затем преподавал в Историко-архивном институте в Москве. Несколько лет служил офицером морской авиации на Северном флоте. Кандидат филологических наук.

Печататься начал с 1970 года в журналах «Аврора» и «Новый мир». Первая книжка стихов вышла в 1975 году, тогда же принят в Союз писателей СССР. Он автор 25 поэтических книг, трех сборников прозы и четырех книг литературных исследований, а также более 20 книг переводов на русский язык поэтов Востока и Запада, многих статей и очерков по отечественной и зарубежной литературе.

В конце 80-х годов широкую известность С.А. Золотцеву принесли его публицистические выступления в печати, направленные против разрушения отечественной культуры и распада Советского Союза.

[collapse collapsed title=Содержание]

A. Салуцкий. В тени эпохи 2

Камышовый кот Иван Иванович 9

Столешница столетья 127

[b]Статьи и рецензии 283[/b]

 Честь, сбереженная смолоду 283

 Причудливая песнь Причудья 292

 Ничего общего 296

B. Рахманов. Чуткость поэта 302

[/collapse]

Читать онлайн Статьи и рецензии


Станислав Золотцев


СТАТЬИ И РЕЦЕНЗИИ

ЧЕСТЬ, СБЕРЕЖЕННАЯ СМОЛОДУ


Сначала — пусть скажут сами за себя строки поэта, которому посвящены эти размышления:

Пока мы бегали по травке, Завод кряхтел, как Геркулес, Ведя мартеновские плавки И ладя доменный процесс. Неравнодушно вырастали И шли, куда вела страна, Напористые дети стали, Прямые внуки чугуна. И ласка Родины огромной Была бы меньше неспроста Без этих труб и дымной домны, И шлаковоза у моста…

«Ода заводу» — так, бесхитростно и прямо, поименовано это короткое стихотворение Юрия Конецкого, помещенное в первом томе недавно вышедшего в Москве его трехтомника. Оно, сразу замечу, не представляется мне сколь-либо вершинным из множества его произведений (хотя, безусловно, по-моему — хороший, крепкий и сочный образец русского стиха), а приведено здесь потому, что является одной из самых характерных, стержневых страниц творчества моего уральского сверстника, одним из сущностных штрихов, без коих немыслим портрет его художественной судьбы. Оно датировано 1982 годом: позднесоветское время, когда, будем откровенны в воспоминаниях, уже не очень многие авторы, даже реальной пролетарской биографией обладавшие, отдавали в стихах щедрую дань заводской теме. Но, полагаю, и не будь под строками сей даты, знающий и зрелый читатель мог бы дать им точное определение — советское стихотворение. Что для кого-то в этом слове содержится высшая оценка не только литературная, а кто-то пренебрежительно добавит — «совковое», то дело иное, социальное, а суть дела: строки рождены действительно глубоко советским мировосприятием глубоко русского автора. И сегодня, по прошествии более полутора десятка «новых» лет, стало очевидно: никакого разлома, разрыва, никаких особых противоречий (кроме разве что «стилистических», согласно откровению А. Синявского) меж этими двумя определениями творческой сущности нет. Вернее — не было ни для автора обозреваемого здесь трехтомника, ни для его наставников-земляков Бориса Ручьева, Людмилы Татьяничевой и других талантливых тружеников российского стиха, взращенных индустриальной мощью Урала. Ни для единого из настоящих русских поэтов советского времени… Вот в чем меня окончательно убедило это Собрание сочинений моего екатеринбургского товарища — оно поставило точку в нелегких и долгих размышлениях над взаимоотношениями этих двух понятий — «русский» и «советский».

Я, разумеется, говорю прежде всего о собственно поэтической составляющей трехтомника, скажем точнее — и о стихах «для взрослых», созданных Юрием Конецким более чем за сорок лет, хотя по высшему счету поэзией пронизано все, что представлено в его новых книгах, даже его выступления с трибун различных форумов, отстаивающие отечественную культуру. Без преувеличения: поистине диву даешься и радостной гордостью преисполняешься, видя по-уральски эпический размах его трудов и глубину их. Тут и искрометно-озорная сатирическая проза, и насыщенные весьма колючим по отношению к «рыночной» действительности юмором циклы миниатюр; немалый ряд страниц отдан красочным и улыбчивым детским стихам, в которых автор смело выводит на современный уровень лучшие линии традиций этого жанра. Серьезного отдельного исследования заслуживает раздел переводов; тут ограничусь лишь одним замечанием — в своих переложениях стихов иноязычных коллег по перу Ю. Конецкий остается собой, художником родного языка и своего личностного взгляда на жизнь, однако при этом он так «перевоплощается» в стилистике и в интонациях переводимого стиха, будь то баллада Киплинга, будь то песнь хантыйки, так воссоздает колорит и музыку творений другого народа, что перевод становится фактом русской поэзии. Ибо идет он как переводчик по единственно верному в этой литературной сфере пути — перелагает лишь то, что ему близко по душе, родственно по мироощущению… Сделано уральцем за десятилетия немало, а все ж, говорю, основа им созданного — собственно поэзия. Главный, самый весомый духовный груз, о котором автор сам сказал так:

Чем больше я груза носил на плечах,
Тем только сильней от него становился.

Это — финал «Груза». А вот не цитаты — лишь названия стихотворений, красной нитью прошившие первый том: «В кузнице», «Кирпичи», «Завод», «Мастеровые», «Гидролог», «Камнерез», «Шофер», «На стройке», «Старатели». Не просто красная — суровая нить, стихотворная канва трудового, многообразного, напряженного, созидательного бытия. Того бытия, которому отданы были судьбы и родителей, и пращуров — и доля самого автора, уроженца уральского индустриального городка, — в самые юные годы он прошел основательную закалку в цехе, и сполохи раскаленного металла сроднились с жаром первых вдохновений; и вот кувалда

…По железному пляшет огню,
По извивам кривых заготовок.
Нет конца бесконечному дню.
Каждый вздох то упрям, то неловок…
Но, когда в общежитье иду
И ступаю на пыльные кочки,
Настигают меня на ходу
Наковальней пропетые строчки…

И — опять-таки! — никуда не уйти от все того же социально-вехового определения. Да, «вкусные», сочные, ладные строчки звонкого русского стиха, и однако же — в обоих смыслах явно советского производства. Из тех, что и в прежние времена были не в фаворе у пиитической «элиты» (она же «придворная оппозиция»), считались законодателями литературных мод чем-то второсортным, приземленным, грубым, чуждым утонченности и изяществу якобы высокоинтеллектуального стихотворящего «бомонда» (читай — «поэты эстрады», они же грядущие «прорабы перестройки»). Вспомним: такие понятия, как «народная основа поэзии» или «поэзия труда», о коих изредка с одобрением отзывались идеологические «смотрящие» в официозно-отчетных текстах, оными же столоначальниками и их «высоколобыми» любимцами в кулуарах подвергались высокомерному осмеянию, — стоит глянуть лишь на издевательские пародии уже забытых ныне А. Иванова и 3. Паперного… А уж в постсоветские времена «могильщиками советской литературы», во множестве засевшими во всяких административных «швыдких» ведомствах и редакционно-издательских фирмах, этот — едва ли не самый плодородный — пласт русской словесности минувшего века и вовсе предан забвению. Объявлен не существовавшим. «Отменен»… Сей глагол в новом качестве я услышал еще в начале 90-х от одного из впавших в нищету «живых классиков»; с горьким вздохом он говорил: «Мои книги отменены новой властью!»


С этой книгой читают
Газета Завтра 407 (38 2001)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Распад Украины. Юго-Восточная республика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Западная Сахара. Преданная независимость

Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Гласное обращение к членам комиссии по вопросу о церковном Соборе

«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».


Миров двух между...

Три друга неожиданно оказываются в параллельном пространстве. Им предстоит пережить множество приключений, побывать в мифической Атлантиде, вступить в схватку с преступниками, некогда бежавшими с Земли.


Отчаянные

Кто поведет силы Империи в секретную боевую операцию против самого сильного, самого могущественного, самого жестокого из союзников Лиги Темных Звезд — Торонда?Кто согласится сделать это НЕОФИЦИАЛЬНО — с риском в случае провала операции пойти под трибунал «за предательство»?Только — один человек.Самый легендарный из героев галактических сражений Только — отчаянный адмирал Вилф Брим, который никогда не складывает оружие!


Дом на границе миров

Яркая, образная проза Александры Окатовой рассчитана на самого взыскательного читателя. Психологическая достоверность и обилие конкретных деталей соседствуют с элементами сказочности, мистики, что делает ее произведения по-настоящему увлекательными. При этом автор в каждом рассказе ставит перед нами вечные вопросы человеческого бытия и пытается найти на них свои ответы.


История Андрея Петрова

Каждая книга – это воплощение, воссоздание в тексте внутреннего мира писателя. Чем богаче этот мир, чем теснее соприкасается он с миром других людей, тем больший отклик находит произведение. Каждая талантливая книга – вклад в познание причин успехов или неуспехов жизни человеческого сообщества. Именно это делает книгу по-настоящему интересной. Писатель может не ставить перед собой «сверхзадачи», но помимо его воли она воплощается в его произведении. Удалось ли автору «Истории Андрея Петрова» вызвать у читателя такой отклик – можно узнать только после прочтения повести, адресованной широкому кругу любителей литературы.


Другие книги автора
Камышовый кот Иван Иванович

Повесть Ст. Золотцева «Камышовый кот Иван Иванович», рассказывающая о жизни в сельской глубинке 90-х годов минувшего века, относится к тем произведениям литературы, которые, наряду с эстетическим удовольствием, рождают в душах читателей светлые, благородные чувства.Оригинальная по замыслу и сюжету сказка об очеловеченном коте написана простым и сильным, истинно далевским литературным языком. Она по сути своей очень оптимистична и хорошо соответствует самой атмосфере, духу наших дней.Повесть, дополненная художественными иллюстрациями, а также включенное в книгу художественное мемуарное сказание «Столешница столетия», рассчитаны на широкую аудиторию.(задняя сторона обложки)Родился в 1947 году в деревне Крестки под Псковом.


Столешница столетий

Повесть Ст. Золотцева «Камышовый кот Иван Иванович», рассказывающая о жизни в сельской глубинке 90-х годов минувшего века, относится к тем произведениям литературы, которые, наряду с эстетическим удовольствием, рождают в душах читателей светлые, благородные чувства.Оригинальная по замыслу и сюжету сказка об очеловеченном коте написана простым и сильным, истинно далевским литературным языком. Она по сути своей очень оптимистична и хорошо соответствует самой атмосфере, духу наших дней.Повесть, дополненная художественными иллюстрациями, а также включенное в книгу художественное мемуарное сказание «Столешница столетия», рассчитаны на широкую аудиторию.(задняя сторона обложки)Родился в 1947 году в деревне Крестки под Псковом.


Непобедимый народ

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Не ищите женщину

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.