Снегири горят на снегу

Снегири горят на снегу

Авторы:

Жанр: Советская классическая проза

Цикл: Романы, повести, рассказы «Советской России»

Формат: Полный

Всего в книге 98 страниц. Год издания книги - 1968.

Далеко, в больших снегах, затерялась сибирская деревня. Почти одновременно приезжают туда молодая учительница Катя Холшевникова с мужем-агрономом и художник Андрей Уфимцев. Художник, воспитанный деревней, и городская женщина, впервые столкнувшаяся с ее традициями и бытом, по-разному и видят и оценивают людей. О жизни в сегодняшней деревне, о современной интеллигенции, ее поисках, раздумьях, о нравственной высоте чувств и рассказывает новая повесть В. Коньякова «Снегири горят на снегу». Повесть «Не прячьте скрипки в футлярах» знакомит читателя с судьбой подростка, чья юность совпала с тягчайшим испытанием нашей страны: шла Великая Отечественная война Здание сибирской школы, переоборудованное в завод, тяжелый труд, недоедание, дома — холод и эвакуированные… Но повесть написана так, что все обстоятельства в ней, как ни важны они, — это фон, на котором показана по-настоящему благородная натура русского человека. Тема же эта — неисчерпаема.

Читать онлайн Снегири горят на снегу


СНЕГИРИ ГОРЯТ НА СНЕГУ

I

В комнате свежо. На полу рулон грунтованного холста, раскладной мольберт. Этот багаж я с колхозным трактористом еле поднял на сани с флягами.

Восемь километров от станции трактор давил гусеницами снег, а я, привалившись спиной к фляге, ставил ноги на полоз, чтобы они не бороздили по снегу. Временами бежал по графленому следу — грелся.

На стеклах настыл мороз, матовый, без перламутровых блесток. Тронешь ногтем стекло, и на подоконник посыплется сухая пыльца. А за окном, в стронциановом сиянии месяца, падает медленный снег и не слышно шороха опускающихся снежинок. В другой комнате горит свет. Голая лампочка над столом, запорошенная мукой клеенка. Я не зажигаю свет, смотрю, как мама сеет муку. На лавке у окна долбленая сейница с выщербленным краем. Качается темное сито в руках, да слышны равномерные шлепки ладоней.

Задребезжала дощатая дверь в сенцах.

— Кто-то так грохает? — Мама высыпала отруби в чугун, вышла в сенцы. Дверь в избу оставила открытой, чтобы в полоске света видеть откидной крючок.

Я ждал у стола.

В избу, заснеженной шапкой вперед, ввалился Пронёк Кузеванов, за ним — высокий, без шапки, парень.

Пронек потопал пимами об пол, оббивая снег, надвинулся, стянул с руки спаренную варежку.

— Не спишь?

Достал из кармана заиндевевшую бутылку водки, поставил на стол.

— Тетк Наталь, ты на нас не обижайся. Мы поговорить.

Он уже выпил, обветренное лицо багрово потемнело.

— Ну, ладно, — сказал я. — Вы раздевайтесь.

Парень молча пошел к вешалке.

На нем меховая куртка с замками, шерстяные тренировочные брюки с простроченными рубцами спереди. Брюки натянуты резинками поверх лыжных ботинок. Он красив, чуть горбонос, со смуглым несибирским загаром.

Я поставил скамейку к столу. Мама вдруг засобиралась, накинула шаль, застегиваясь, прихватила ее концы полами телогрейки и ушла с алюминиевой чашкой на улицу.

— Мама, подожди.

Я знаю, как зимой спускаться в погреб.

— Ладно, парни, я сейчас.

На улице морозно сиял месяц. Чашка стояла на снегу. Мама сбрасывала с крышки погреба снег и, поддев лопатой, старалась ее оторвать. Я взял у нее лопату. Потом вилами выбрал смерзшиеся квадраты сена из сруба. Раздвинув вставные доски, мама спустилась вниз.

— Ты не лезь, Андрюш. Расшибешься. Лестница скользкая.

— Я посвечу.

Я стоял рядом с кадками и зажигал спички одну от другой.

Мама сдвинула в сторону стебли укропа. В обнажившемся рассоле всплыли красные помидоры. В чашке их мокрая кожица схватывалась тоненьким налетом льда.

Когда я принимал помидоры из погреба и коснулся маминых рук, они у нее были холоднее алюминия.

Вылезая, она опиралась ладонями о снег.

— Беги домой. Заколеешь. Теперь я сама.

Удивительная убежденность: будто она крепче других. Я подал ей чашку с налипшим на дно снегом и отправил в избу.

— Хватается? — оживленно обрадовался Пронек. — Чуть не доглядишь — уши распухнут, как пышки.

На столе уже стояли помидоры в тарелке, нарезан хлеб, сало. Мама протирала рюмки.

— Тетк Наталь, что наперстки готовишь? Ты стаканы ставь.

Пронек сбил сургуч, обхватил ладонью горлышко бутылки и вилкой откинул на стол жестяной колпачок.

— Силен, — сказал парень. Он смотрел на Пронька, как смотрит старший на меньшего — снисходительно и как бы все понимая, хотя был явно моложе его.

— Опыт, — отметил я.

Пронек будто не слышал. Только сказал:

— Это наш агроном. Юра Холшевников.

— Приобщается к колхозной жизни?..

— Да. В институте теория, здесь практика.

Пронек разлил водку по стаканам.

— Ну… За приезд.

Поставил локоть на стол, будто трудно держать полный стакан. Он все такой же. Не изменился. С большим тяжелым лицом грубой лепки, как первый скульптурный нашлепок. Даже лицо цвета глины.

Выпили. Пронек наколол вилкой помидор — он, осев, растекся. Пронек взял другой за крючковатый корешок, высосал одним вдохом, крякнул:

— Х-х-о… Аш затылку холодно.

Пронек неуклюж и здоров. Когда-то, будучи моложе, он казался бесформенным, как мешок с тестом, а сейчас стал тверже, определенней. «Бузотер»… — так недобро и осуждающе зовут его в деревне.

Что общего нашел с ним этот городской парень?

Изморозь на его волосах растаяла. Мокрые пряди прилипли ко лбу. Он наклонился над столом близко к электролампочке. От волос шел пар. Стряхивая пепел папиросы на спичечный коробок, он молчал, будто его что сдерживало.

Мягко подступал хмель. Я смотрел на оттаявшие помидоры, вспучившиеся, налитые влажной краснотой, на синенький самолет под пеплом, — он медленно разворачивался на столе. Спина уже не чувствовала холода от окна.

— Это здорово, что вы пришли, — сказал я, чувствуя радостную близость к этим людям.

Я был благодарен Проньку за то, что он сидит за этим столом с каким-то незнакомым парнем. Значит, я дома. Значит, кому-то вот так вдруг захотелось прийти и увидеть меня.

— Это вы здорово придумали…

Агроном порывисто поднялся с лавки, качнувшись спиной на стенку. Прошел к вешалке и достал из внутреннего кармана куртки еще бутылку.

— Приобщим…

— А это не чересчур?

Здоровые же они! Лоси. Ну Пронек — это понятно. А Юрий? Спортивный малый…

— Вам же завтра работать.

— До завтра еще…

Пронек долил стаканы.

— Тетк Наталь, надо допить…


С этой книгой читают
Не лги себе

Лариса Федорова — писательница лирического склада. О чем бы ни шла речь в ее произведениях: о горькой неразделенной любви («Не лги себе»), о любви счастливой, но короткой («Катя Уржумова»), о крушении семьи («Иван да Марья»), в центре этих произведений стоят люди, жадные к жизни, к труду, к добру, непримиримые ко всему мещанскому, тусклому. Лариса Федорова родилась в Тюмени. В 1950 году окончила Литературный институт имени Горького. Несколько лет работала разъездным корреспондентом журналов «Крокодил», «Смена», «Советская женщина».


На радость и горе

Большинство рассказов посвящено людям Сибири, Дальнего Востока — строителям, геологам... Юрий Полухин показывает их в переломные моменты жизни, сложными обстоятельствами проверяя стойкость, цельность характеров своих героев.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Безрогий носорог

В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Встреча

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Здесь, на краю земли
Жанр: Фэнтези

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Атака

Повесть из сборника Восход ВодолеяМалочисленная и слаборазвитая колония на недавно открытой планете Гармония получает информацию о том, что на нее собирается напасть флот Чужих. Далекая Земля высылает к Гармонии военных, однако через некоторое время связь с кораблями землян и самой метрополией полностью пропадает. До прибытия агрессоров остается несколько дней. Председатель поселения, чтобы не вызвать панику, приказывает связисту не сообщать людям о том, что помощи не будет, вот только он совсем не уверен в правильности своего решения.


Ромашка и Старичок-Корешок

Как похожа на сказку история Старичка-Корешка! Был он когда-то корнем, потом стал человечком в жилете и панталонах, и из поколения в поколение рассказывали о нём бабушки внукам таинственные легенды. Много-много лет пролежал он в тёмном шкафу, в узком фанерном ящичке, словно в маленьком тесном гробу, а потом проснулся, ожил, помолодел и стал знаменитым актёром кукольного театра, любимцем зрителей. Предрассудки отошли в прошлое, а сказка жива, и живы её никогда не унывающие герои — и Старичок-Корешок, и Храбрый Портняжка.Да и сама история девочки Ромашки похожа на сказку.


Карта и компас

Таинственный незнакомец отдает одному из пиратских капитанов удивительную карту, на которой указан путь к легендарным Призрачным островам. По слухам, там находятся несметные сокровища. Но карта заколдована: рисунок на ней проявится только тогда, когда капитан соберет новую команду. Случайных встреч не бывает, и вскоре на пиратском корабле оказываются чародеи, воины и даже существа из давнего народа, которых люди считают бессмертными.В этом мире есть феи, драконы, русалки, коварные жестокие враги и смелые преданные друзья.


Другие книги автора
Далекие ветры

Вошедшие в эту книгу новосибирского писателя В. Коньякова три повести («Снегири горят на снегу», «Далекие ветры» и «Димка и Журавлев») объединены темой современной деревни и внутренним родством главных героев, людей творческих, нравственные искания которых изображены автором художественно достоверно.