Гостиная в доме Дэвида Блисса, несомненный уют которой сочетается с ужасающим беспорядком.
Вдоль стен стоят, лежат, валяются рисунки Саймреаю На рояле, стульях, креслах — кипы нот. Деревянная лестница из гостиной ведет наверх, заканчиваясь небольшой площадкой, откуда проход к кабинету Дэвида, комнате Саймона и к спальням. Рядом с лестницей слева — проход в служебные помещения, по левой же стороне, но ближе к нам — дверь в библиотеку. Прямо, в глубине сцены — двустворчатые застекленные двери (так называемые «французские окна»), ведущие в сад. Справа — входная дверь.
Июнь, суббота, три часа дня.
Саймон в чудовищно грязной футболке и мятых штанах из серой фланели, стоя на коленях посреди комнаты, рисует на большом куске плотной бумаги. Сорел в несколько более опрятной одежде, растянувшись на диване, листает толстенную книгу в самодельном переплете.
Сорел. Нет, я не могу! Саймон, ты послушай! (Читает по книге.)
«Любовь есть Развратник, что в пьяном угаре
Тискает Юности нежные груди,
Мнет и царапает, жмет и кусает…
Боже, зачем так устроены люди!?» (Смеется.)
Саймон(отрываясь от работы). Да, видно, она уже совсем свихнулась.
Сорел. А главное, она мне свои чертовы стихи прислала в подарок. Теперь придется сказать про эту книгу что-нибудь приятное.
Саймон. Скажи, хороший переплет.
Сорел. А ведь она была вполне нормальная, пока не вышла замуж за своего мрачного коротышку.
Саймон. Она всегда была жуткой показушницей. Вечно корчила из себя тонкую художественную натуру. А сама как была, так и осталась заурядной толстокожей мещанкой.
Сорел. Похоже, ты сегодня не брился.
Саймон. Похоже, потому что не брился. Вот сейчас закончу и пробреюсь.
Сорел. А знаешь, мне иногда хотелось бы, чтобы мы сами были заурядными и толстокожими.
Саймон. Да ну? (Снова начинает рисовать.)
Сорел. Я бы хотела быть простой деревенской девчонкой, целый день бегать и прыгать на свежем воздухе…
Саймон. Хвала Господу, от чего он нас избавил.
Сорел. По крайней мере, у меня всегда было бы хорошее настроение.
Саймон. Только не в этом доме.
Сорел. А где мама?
Саймон. В саду. Репетирует.
Сорел. Репетирует?
Саймон. Да. Заучивает наизусть названия цветов.
Сорел. Зачем?
Саймон. Не знаю. (Глядя на рисунок.) Черт!.. Криво.
Сорел. Когда она начинает играть в сельскую аристократку, меня это настораживает.
Саймон. Меня тоже.
Сорел. А сегодня она играет в это весь день. Утром целый час стучала по барометру.
Саймон. Значит, готовится произвести на кого-то неотразимое впечатление.
Сорел(взяв сигарету со столика возле дивана). Интересно, на кого.
Саймон. Видимо, скоро появится очередной влюбленный страдалец.
Сорел. Только бы не сегодня. (Закуривает.) А ты думаешь, она на сегодня кого-то пригласила?
Саймон(Глянув на нее). Понятия не имею. Может, отец знает?
Сорел. Папа весь в работе.
Саймон. Ну, может быть, Кларе что-нибудь известно.
Сорел. Позови ее.
Саймон(кричит в служебную дверь). Клара! Клара!..
Сорел. Хоть бы сегодня у нее не было никаких гостей!
Саймон. Почему? Ты что, сама кого-то пригласила?
Саймон. Пригласила.
Саймон(сердито). Какого черта ты мне не сказала?
Сорел. Откуда я знала, что тебе это интересно?
Саймон. И кто же это?
Сорел. Ричард Гретхэм.
Саймон. Ну да? Вот здорово! Ричард Гретхэм! Даже не слышал о таком.
Сорел. Ну и нечего хвастать своим невежеством. Очень глупо.
Саймон(поднимает с пола рисунок и карандаши). Готово. (Сворачивает рисунок трубкой.)
Сорел. Ричард Гретхэм — его все знают.
Саймон(дружелюбно). Очень рад за всех.
Сорел. Он очень серьезный дипломат. Я с ним на танцах познакомилась.
Саймон. В нашем доме ему никакая дипломатия не поможет. (Кладет карандаш на рояль.)
Сорел. Ну, конечно, я его предупредила, чтоб на хорошие манеры он тут не рассчитывал, но все-таки я прошу, чтоб ты был с ним хоть немного полюбезнее.
Саймон(дружелюбно). Знаешь, у меня лично знакомых дипломатов пока нет, но я их заранее всех терпеть не могу: они все такие самодовольные, лощеные и вежливые — прямо тошнит.
Сорел. Немножко вежливости не повредило бы и большому художнику.
Саймон. А его документы при нем будут?
Сорел. Какие документы?
Саймон. Ну хоть какие-нибудь. Даже у дипломата должны быть документы. (Ставит рисунок на стул.
Сорел. Можешь поберечь свою иронию для своих карикатур.
Саймон. А ты бы могла приберечь свои амурные страсти для Лондона, а не обрушивать их здесь на головы беззащитных родственников.
Сорел. Я постараюсь, чтобы с тобой он общался как можно меньше.
Саймон. Да уж, миленькая, постарайся. (Подходит к роялю, берет сигарету, закуривает.)
Из служебной двери входит Клара. Это полненькая невысокая женщина, энергичная и весьма неряшливо одетая.
Клара, мама на сегодня никого не приглашала?
Клара. Не знаю, дорогой. Продуктов в доме мало. К тому же, у Эми разболелся зуб.
Сорел. У меня где-то было гвоздичное масло. Надо ей дать.
Клара. Она уже пробовала. Зуб не прошел, зато язык обожгла. Прыгала по кухне как ненормальная.
![Сенная лихорадка [другой перевод]](/storage/book-covers/9e/9e693626244c0e57229b26c7e3c6aff9a937aa87.jpg)
