Привыкнуть можно ко всему. Даже к самому чудовищному и ужасному. Более того, со временем вы можете начать скучать по нему…
Брюс Ковилл — автор более чем девяноста книг для детей и молодых читателей, общий тираж его произведений перевалил за шестнадцать миллионов экземпляров. Среди них — международный бестселлер «Мой учитель — инопланетянин» («My Teacher Is an Alien») и популярнейшая серия «Хроники единорога» («Unicorn Chronicles»). В разные периоды жизни Брюс работал учителем, изготовителем игрушек, журнальным редактором, могильщиком на кладбище и продавцом кухонного оборудования. Он также известен как талантливый оратор и рассказчик. Симфонический оркестр города Сиракузы не раз обращался к нему за оригинальными историями, которые могли бы исполняться на концертах в сопровождении оркестра. Брюс Ковилл является основателем «Full Cast Audio» — удостоенной наград компании по выпуску аудиокниг. Она известна выпуском полных версий инсценировок, предназначенных для семейного прослушивания. Детские книги писателя были премированы более чем в двенадцати штатах, среди которых Вермонт, Коннектикут, Невада и Калифорния.
Брюс Ковилл проживает в городе Сиракузы, штат Нью-Йорк.
* * *
Я с отчаянной надеждой смотрела на брата.
— Ну пожалуйсссста, — выговорила я с мольбой. — Ещщщще вссссего один поцелуй…
Винд, содрогнувшись, отвернулся прочь, туда, где уходило за западный горизонт солнце.
Меня охватил ужас, ведь я могла утратить свой шанс. Я вытянула длинную шею, коснувшись его сильного плеча, и повернула голову так, чтобы ему было не избежать моего янтарного взгляда.
— Ну пожалуйсссста, Винд, — прошипела я снова. — Сейчас сядет ссссолнце, и мне уже не отделаться будет от этого облика. У нас осссстались минуты…
Сердце у меня так отчаянно колотилось, что вполне могло разорваться еще прежде, чем скроется солнце. Винд поцеловал меня уже дважды, совершив, без сомнения, подвиг. В данный момент я была чудовищно безобразна, а мое дыхание источало огненный жар. Но под покровом чешуй, за личиной клыков, яда и огня я оставалась все той же Мэй Маргрет — младшей сестренкой, которую он покинул через месяц после кончины нашей с ним матери. Вооружившись мечом и горячностью юности, он отправился завоевывать мир, меня же оставил по мере сил разбираться с новой супругой отца.
Которая меня в итоге и прокляла, заперев в отвратительном и ужасном обличье.
Я никогда не смогу забыть муки, сопровождавшие превращение. Мое тело едва смогло вынести боль, ведь каждой косточке в нем приходилось вытягиваться и насильственно выгибаться. Моя кожа так и горела, каждый внутренний орган, казалось, вымачивали в кислоте… Но эта пытка не шла ни в какое сравнение с истязанием духа, когда я увидела длинное, вьющееся кольцами драконье тело — свою собственную новую оболочку.
А как описать мое отчаяние и ужас, когда через час после превращения ко мне заглянула моя фрейлина Гленна и от смертельного страха выскочила с воплями вон!
Позже подобное повторялось тысячекратно, стоило только кому-нибудь увидеть меня.
Но как выяснилось, это было всего лишь начало моих злоключений. Менее чем через сутки после трансформации я обнаружила, что обладаю аппетитом вполне под стать своим новым размерам. Голод жег меня изнутри неутолимым огнем. Я расправила крылья и взлетела, ничто живое не могло спастись от меня…
Я честно старалась ограничиваться овцами и коровами. Это мне удавалось почти всегда.
Как же меня боялись!.. Как ненавидели!.. Как одиноко и больно мне было по вечерам, когда я обвивала кольцами Веретенный камень — гигантский каменный столб, высившийся среди утесов на морском берегу. Вскоре я объявила его своим насестом, своим домом. Или, быть может, это он призвал и принял меня, ибо я питала к нему особое чувство. Отсюда было удобно обозревать прибрежные земли — вдруг появится что-то, на что можно будет напасть. Но что гораздо важнее — с Веретенного камня я могла смотреть в море, на западный горизонт, в надежде, что мой брат вот-вот вернется и освободит меня от проклятия. Ибо, как сообщила мне мачеха, единственный способ расколдовать меня состоял в том, чтобы королевич Винд по своей собственной воле трижды поцеловал меня до заката в день своего возвращения.
Минуло время, и Винд наконец-то вернулся. Как выяснилось, его побудило к возвращению именно мое хищничество, и не мудрено, ведь я в таких количествах расправлялась с овцами и крупным скотом. Поэтому весть о моем разбое пересекла западное море, и Винд узнал, что в его родных местах завелся прожорливый дракон. И он вернулся, приготовив к бою свой меч и понятия не имея, что ужасное чудовище на самом деле было сестренкой, с которой он играл в детстве. Той самой, которую он когда-то клялся хранить и защищать до конца своих дней.
Между прочим, ко времени его возвращения я разбойничала уже не так люто, как в былые дни. За это следовало благодарить одну деревенскую ведунью, звали ее Нелл. Эта мудрая женщина посоветовала отчаявшимся селянам: мол, оставляйте драконице молоко от семи коров каждое утро и вечер — и ее голод будет утолен. Она оказалась права, так что Винд по возвращении должен был встретить довольно-таки мирную картину. Правда, королева заблаговременно проведала о том, что пасынок ехал домой, и, конечно, страшно прогневалась. Я издалека чувствовала ее ярость. Как, впрочем, и любая живая душа в королевстве. От этой ярости шипели камни, а на деревьях сворачивалась листва. Правда, о причинах ее гнева я сперва не догадывалась. Я просто сидела на своем каменном насесте — и ждала.
