Моргана скучала. А когда она скучала, попадаться ей на глаза, а тем более под горячую руку было опасно. Хандра снедала ее уже который псевдомесяц. Hеизменно юные и прекрасные служанки ее раздражали, поэтому бедняжкам приходилось прятаться по углам и даже на время прекратить обсуждение последних мирских слухов, дабы у колдуньи не возникало соблазна подпортить их хорошенькие личики своими длинными ухоженными коготками, острыми как у кошки.
Все виданные и невиданные развлечения были перепробованы, дорогие безделушки и диковинные зверьки надоели, наряды не радовали глаз - Моргана умудрялась даже в самом изысканном платье обнаружить изъян, якобы уродующий ее идеальную фигуру. Так что в одежде она приветствовала исключительно открытость и прозрачность.
Опротивели ей и красавцы-любовники, которые, не смотря на слезы сочувствующих им одалисок, были безжалостно сброшены со скалы в море на съедение кишевшим у берегов острова акулам.
Авалон загрустил, погруженный в сонную тишину... Впрочем, это было естественным состоянием для острова, на котором остановилось время. За пределами скалистого берега все было как обычно: люди рождались, мужали, старились и умирали, а волшебница оставалась попрежнему молодой и сногсшибательно красивой.
У стороннего наблюдателя дух перехватывало от картины, которую являла собой Моргана, расположившая свое роскошное тело на пурпурном шелке огромного овального ложа. Однако, бедным морякам, чьи корабли разбивались о скалы невесть откуда взявшегося острова, выбирать особенно не приходилось. Обнаженная натура им вставала поперек горла еще до того, как они обнаруживали, что пара-тройка недель блаженства чудесным образом растянулась на добрый десяток лет.
Остров блуждал по морям-океанам, ни разу не наткнувшись на мель, благодаря диковинному колдовскому заклятию, наложенному Морганой. А время на острове укротила еще мать волшебницы - лесная фея.
Феям не страшно увядание, связанное со старостью, и она страшилась подобной участи для своей дочери - дочери смертного человека. Мореза так гордилась красотой новорожденной, что не могла позволить времени наложить свою гнусную печать на ангельские черты. Если только феям свойственны материнские чувства, то Мореза их проявила. Правда, к пустынной скале она быстро охладела и оставила утес на произвол судьбы и воли Морганы, отправившись на поиски неведомо каких райских земель. Жила ли она где-то в этом мире или давно покинула его пределы - Моргану мало интересовало. Ее злила только легкомысленность мамаши, не добившейся для дочери лучшей доли.
Фея Мореза польстилась на юного короля какой-то крошечной страны, под названием Британия... К сожалению, несмотря на нежный возраст, король Утер уже обзавелся королевой, и гордая фея не пожелала числиться в фаворитках. Так что Моргана была принцессой, самой, что ни наесть настоящей... К сожалению, на трон надежды было мало, так как за всю свою долгую жизнь - а прожил король ни много не мало, почти восемь десятков лет - Утер наплодил еще уйму дочерей.
Hаследника-сына у него, правда, не было, и многочисленные внуки-правнуки грызлись за престол в меру своих сил и средств.
В этой борьбе, несмотря на всю ее колдовскую силу, у Морганы не было не малейшего шанса. Так что ее немало занимало, что там творится в славной Британии с тех пор, как папаша впал в старческий маразм.
Самой Моргане по реальному времени стукнуло без малого шестьдесят, что, конечно, ни как не отразилось на ее внешности. Выглядела она на все те же лет двадцать пять - тридцать, в которые окончательно поселилась на Авалоне.
Когда-то Моргане колдовское искусство было в новинку, она приходила в восторг от своего таланта и обожала экспериментировать. Она совершила то, до чего не дошли руки у феимамаши - вдосталь поработала с этой бесплодной землей. Убогая скала, у которой только и было одно достоинство - остановленное время, превратилась в цветущий яблоневый сад, облагороженный без помощи ленивых садовников. Маленькое землетрясение отделило полуостров от материка, и он отправился в свое бесконечное путешествие. Косяки рыб с удовольствием и не без помощи магии сопровождали Авалон, чтобы быть когда-нибудь выловленными и поданными на стол привередливой колдунье, под самыми изысканными соусами, запеченными в сметане или обжаренными в сухарях, вымоченными в белом вине, засоленными и закопченными.
В основном, на Авалоне питались дарами моря, но и сам остров поставлял деликатесы к столу принцессы. Фазаны в садах Авалона плодились и жирели вместе с прочей, живой еще снедью. Ветки деревьев ломились от невиданных плодов, которым служанки устали давать названия.
Если у прислужниц еще и были кое-какие занятия, к примеру, связанные с приготовлением пищи - блюда, сотворенные с помощью магии, Моргана на дух не переносила - то сама волшебница была лишена скромных радостей трудовых будней. Кроме купания, умащения благовониями, примерки нарядов и украшений, Моргана не имела других развлечений. Жизнь на грешной земле, среди людей, казалась веселее, но страх состариться и подурнеть держал ее на острове. Поэтому визиты волшебницы ко двору были кратки - лишь бы не забывали, что есть у короля такая родственница.
