Художник-оформитель Олег Малинин
Корректор Андрей Сберегаев
Корректор Ирина Катаева
Редактор Василий Макаров
Идейный вдохновитель Елизавета Сберегаева
Руководитель литературной студии «Лист», писательница, драматург, общественный деятель, член Союза российских писателей, Союза журналистов России, Международной ассоциации писателей и публицистов Галина Щекина
© Альбина Сберегаева, 2019
ISBN 978-5-4496-2399-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Человек, оторви взгляд от земли! Подбрось его выше кроны деревьев. Почувствуй эстетическую строгость в геометрии синих квадратов панельного дома на Малом проспекте! Только не говори, что такого не знаешь. Он есть везде, может, называется немного по-другому, но я его буду сейчас называть Малым.
Ага, увидел. Ну, как тебе?
На балконе верхнего этажа обнаженная девушка сидит на перилах и смотрит вниз. Через минуту ее тело шлепнется на асфальт и разлетится на миллионы рубиновых брызг.
Предлагаю возмутиться, найти тот самый подъезд, открыть исчерканную дворовыми хокку дверь, и сделать шаг вперёд, и иди, не обращая внимая на ступеньки, то опускающиеся вверх, то поднимающиеся вниз. И на одной из площадок вы с Кирой обязательно встретитесь. К тому времени ей будет, что сказать. Ты будешь готов, чтобы её услышать.
Типовой дом в центре спального района.
Если спросить соседей: « Милейшие, а кто живёт в квартире 17 на последнем этаже?», они не вспомнят тихую, высокую девушку, замотанную яркими платками.
Ещё сегодня утром Кира работала в банке, а сейчас, прихватив кассу и написав заявление об уходе, считала себя свободной.
Дома из раскрытой сумки деньги шлепались на пол, словно старые жабы. Лишь сторублевая бумажка пролетела по комнате и приземлилась за диваном. Девушка засмеялась, скинула с себя платье- платок, подошла к зеркалу. «Я не похожа на других людей. Я особенная».
Нет, в ней не было ничего ужасного, уродливого, только по едва уловимым черточкам она напоминала зверька. Всё тело было покрыто нежными мелкими волосками. Маленькие груди с морщинистыми сосками висели недозрелыми грушами. Настолько худенькая, что лопатки сходились вместе, и со стороны казалась горбатой. Она подняла руки вверх, поворачиваясь то правым, то левым боком. Под мышками виднелся золотистый пушок и пахло сладким.
Волосы тускло-желтые, прямые, до плеч, только на челке всегда росли черные. Верхняя губа пухлая, немного выпирала вперед, и выразительные глаза с мохнатыми ресницами.
— Что ты, Кира, на меня у доски глазами невинной коровы смотришь, доказывай теорему, — при всём классе сказала учительница математики. Одноклассники смеялись и часто вспоминали.
Ей хотелось на них плюнуть. Но она выросла и плюнула на весь мир.
Ела только овощи и фрукты, зимой ходила в легком пальто- балахоне, летом — в сшитых между собой платках, а вечером голой лежала дома на полу и читала энциклопедию о жизни не коров, а верблюдов.
Кира знала, если бросить камень с крыши дома, он полетит вниз и исчезнет в небе.
«А если ты взяла на работе без спроса деньги, то попадешь в тюрьму» — добавила она.
— Алло, это зоопарк? С вами говорит Кира. Поющего Верблюда у вас можно купить?
Из трубки сердитый голос выговаривал: «Бу?»
— Деньги у меня есть. Сколько нужно?
Трубка ей в ответ: « Уу».
— Так много? Я согласна.
В трубке тишина, а потом:
— Бу?
— Согласна.
Тут же в окно постучали. В комнату влетел попугай с табличкой «vip-кассир».
— Деньги. Давай деньги, — кричал и кланялся во все стороны.
Кира собрала их с пола и перетянула резинкой для волос. Попугай взял пачку в клюв и улетел.
Девушка подняла брошенное птицей синее перо и провела по руке. Приятно.
На сотовый телефон пришло СМС сообщение: «За деньги ответишь головой».
В Киру вонзились тысячи стрел страха. Она в панике выбежала на балкон, хотела выпрыгнуть, но представила себя летящий вниз. «Бзынь» и голова об асфальт.
— Как же я без головы?
Вернулась в комнату, металась из угла в угол, и вдруг поняла ясно и спокойно, что нужно делать. Она вышла в коридор подъезда и захлопнула за собой дверь.
4. Танец Страсбургской чумы
Бабка сидела в маленькой комнате, крепко привязанная к стулу.
Её нежное лицо постаревшего ангела окутало облако легких кудряшек. Родинка на подбородке напоминала спящего таракана с торчащими усами.
Она внимательно смотрела на висевшую на стене фотографию, где на фоне фахверковых домиков красивая женщина поднимала высоко над головой пивную кружку, разрисованную танцующими аистами и смеялась.
— Нинка, писать хочу, — запищала бабка.
Родинка прыгала на трясущемся подбородке, словно таракан решил взлететь, но забыл, как пользоваться крыльями.
В комнату вошла грузная невысокая женщина.
— Мать, хватит орать. Иду.
Она развязала узлы и легко приподняла бабку со стула. Та постояла сначала на одной ноге, потом на другой.
— Сама дойду. А где моя кружка с аистами?
— Господи, да разбила я её. Разбила о свою голову.
Бабка сделала три шага и остановилась.
— Мать, ты что? Началось?
У бабки затряслись руки, задергались плечи. Она затопала ногами, стала раскачивать бедрами. Это был танец Страсбургской чумы. Дочь схватила телефон.
