Лесные яблоки
Авторы: Иван Петрович Данилов
Жанр: Детская проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 19 страниц. Год издания книги - 1973.
Книга рассказывает о деревенском детстве в годы Великой Отечественной войны. На фоне обыденной и подчас нелёгкой жизни раскрывается красота души человека, его любовь к труду, к своему краю.
Читать онлайн Лесные яблоки
Мальчики играют в легкой мгле,Сотни тысяч лет они играют:Умирали царства на земле,Детство никогда не умирает.В. Луговской
В жизни каждого человека есть часы, дни, годы, которые не забываются, и чем дальше человек уходит от них, тем ближе подступают они к его сердцу, тревожат и требуют, чтобы о них узнали люди.
Для меня таким неотступным временем являются годы Великой Отечественной войны, годы моего детства, годы, когда впервые познается надежность дружбы, сила коллектива, когда приходят первые сердечные тревоги. Обо всем этом я и попытался рассказать в книге «Лесные яблоки».
Автор
Где-то на севере, а может, на юге живет девочка с терново-черными, чуть раскосыми глазами. Сотни или тысячи километров разделяют нас, но все равно я встречаюсь с ней. Происходит это чаще всего летом, когда на приземистых яблонях-дичках, что стоят над речным обрывом, густая округлая россыпь плодов скрывает листву. Босой, в линялой тельняшке, я подхожу к этой девочке и, насупив белесые брови, спрашиваю:
— Хочешь, залезу на колокольню?
Я еще ни разу не поднимался на верх нашей церкви, ни разу не раскачивался, вцепясь в перекладину креста, но уверен, что сделаю это, если девочка пожелает. Но она удивленно вскидывает прямые и длинные, как крылья стрекозы, брови и строго спрашивает:
— Умнее ты ничего не мог придумать?
— А яблок хочешь? Настоящих, не лесных? Вот таких! — Я показываю полусогнутую пятерню и чувствую, как сердцу моему становится жарко. Неужели и от яблок откажется?
В глазах-тернинках радость и легкое смущение, и я, торопясь, переспрашиваю:
— Ну принести? Медовых…
— Принеси.
И вот я уже бегу к саду Исая Егоровича, бегу и слышу, как гулко стучит во мне кровь. Сейчас я прокрадусь через заросли жгуче-зеленого сибирька, перелезу через плетень, обложенный сухим терновником, и начну набивать за пазуху крупные краснобокие яблоки…
Пройдет полчаса, час — и я с удивлением замечу, что нет на мне застиранной тельняшки и волосы мои кое-где побелели совсем не от жаркого солнца. И рядом никого — только луговая яблонька доверчиво и щедро протягивает мне гроздьями зеленые, в бурых пятнышках плоды…
На юге или на севере ходит по земле девочка. Впрочем, нет, где-то есть женщина с чуть раскосыми черными глазами, чужая и незнакомая женщина. А девочка та живет лишь в памяти моей.
Ее звали Енька. Она появилась в нашей станице в то лето, когда из-за Дона шли и шли по пыльным улицам подводы с беженцами. Еньку привезла мать и оставила у глуховатой Мани, ее тетки. Год прожила Енька в Родничках. Тогда в станице было много эвакуированных — и взрослых и детей, но всех их я уже перезабыл. Кроме Еньки. Я и теперь вспоминаю ее. Особенно если на берегу нашей речонки увижу где-нибудь по-над яром яблоньку-кислицу. И тогда я снова вижу два белых бантика в черных косах, слышу совсем было забытый голос.
Встретив Еньку, я встречаюсь со своим детством. И в эти минуты многое промелькнет перед моим сердцем и отзовется ломким водяным эхом.
Долго простою я возле деревца и не замечу, как в недалеком чернолесье начнут плутать серые сумерки. Из прибрежных камышей или вербника выпорхнет несуетный предзакатный ветерок и обдаст мое лицо теплом. И тепло это поднимет в душе волну необъяснимой и тихой радости, и я все буду медлить и чего-то ждать. Потом, как после сладкого сна, легко вздохну и неторопливо направлюсь в станицу по сыпучей песчаной дороге. По пути буду думать о том, что надо бы завернуть во двор к тете Мане, теперь уже совсем старой, и попросить у нее напиться. Присев на крыльцо, поговорить со старухой про житье-бытье и между прочим спросить:
— Тетя Маня, а помните, в войну жила у вас девчонка? Да, да, за яблоками с ней лазили. Где она теперь-то?
Чего стоит взрослому человеку спросить о двенадцатилетней девчушке?..
Убитая звезда
Я еще расскажу про приезжую девочку Еньку. И о своих станичниках тоже скажу. Ничего не утаю из того, что случилось в тот год в Родничках. Но сначала я расскажу о звездах, о самых обычных звездах, которые однажды напугали меня.
Второй год шла война. Она подошла к нашей станице совсем близко и часто по ночам так стучалась в окна, что из рам вылетали стекла. Мы с матерью переселились тогда из хаты в летнюю кухню. Разницы между ними никакой — и та и другая из самана, под соломенными крышами. Но мать боялась, что именно в хату могут бросить бомбу. К тому же от летнушки было ближе до землянки, которую мы вырыли в огороде.
…Ночь пришла с тяжелым гулом самолетов и длинными ножницами прожекторов. К этому все тогда привыкли, и я быстро заснул. Может, оттого, что за окном стояла копна сена и запах его проникал в наше жилье, мне снилось тихое и ласковое. Виделось, как мы с отцом возвращаемся с луга, идем мимо высоких душистых скирд, на плече у отца коса и грабли. Солнце село, и в высокой глубине густо высыпали звезды.
— У каждого человека есть своя звезда, — говорит отец.
— И у меня тоже? — удивляюсь я.
— Конечно.
— А где она? Покажи…
Отец треплет мои волосы и смеется. Руки его пахнут полынью и донником.
— Твоя звездочка, — говорит он, — еще в тумане. Вырастешь, сам увидишь.
— А свою покажи.
