Дверь классной комнаты с треском распахнулась.
— Как, ты еще не закончила отделку моего платья? — резко спросила Шарлотта.
Мелинда, ее двоюродная сестра, сидела у окна, через которое заходящее солнце бросало последние лучи на чудесную вышивку, которой та украшала бальное платье из розовой тафты.
— Мне осталось совсем немного, Шарлотта, — ответила она тихо. — Я никак не могла начать раньше.
— Ты не могла начать раньше, потому что слишком долго пропадала на конюшне и возилась с этой своей лошадью, — гневно продолжала Шарлотта. — Воистину, Мелинда, если это будет продолжаться, я попрошу папу, чтобы он запретил тебе прогулки верхом, тогда, может быть, у тебя останется больше времени для выполнения домашних обязанностей.
— Ах, Шарлотта, не будь так жестока! — вскричала Мелинда.
— Ты говоришь о жестокости! — возмутилась сестра. — Как можно говорить о том, что мы жестоки по отношению к тебе. Послушай, как раз на этой неделе Сара Овингтон рассказывала мне о бедной родственнице, которая живет у них. Так вот, они никогда не позволяют ей спускаться к ленчу или обеду, а когда куда-нибудь едут в экипаже, эта девушка всегда должна садиться спиной к лошадям. А ты ведь знаешь, как я веду себя в этом случае — тебе дозволено сидеть рядом со мной в карете.
— Ты очень добра, Шарлотта, — примирительно сказала Мелинда, — и прости меня, пожалуйста, за задержку с платьем. Она произошла единственно из-за того, что Нед прислал записку и сообщил, что Огонек отказывается есть. Конечно, как только я пришла к нему, он тут же съел весь овес.
— Знаешь, твои хлопоты с этой глупой лошадью довольно нелепы, — уничтожающе продолжала Шарлотта. — Никак не могу понять, почему папа разрешает тебе занимать часть конюшни, когда едва хватает места для наших собственных лошадей.
— Ах, Шарлотта, пожалуйста, я умоляю тебя не говорить об этом дяде Гектору, — испуганно отвечала Мелинда. — Я сделаю все, все, что ты скажешь, — буду сидеть всю ночь, чтобы закончить отделку твоего платья, а если хочешь, сделаю вышивку от воротничка до самого края юбки. Но прошу тебя, не говори своему отцу, что бедный Огонек чем-то мешает в конюшне.
В голубых глазах Мелинды стояли слезы, а ее голос слегка дрожал из-за избытка чувств.
Какое-то мгновение кузина пристально смотрела на Мелинду, и в ее глазах чувствовалась враждебность, затем внезапно ее взгляд смягчился.
— Прости, Мелинда. Я нагрубила тебе, но, поверь, совсем этого не хотела. Просто папа опять бранил меня.
— За что в этот раз? — с сочувствием спросила Мелинда.
— Из-за тебя, — ответила Шарлотта.
— Из-за меня? — изумилась Мелинда.
— Да, из-за тебя! — повторила ее кузина и, подражая голосу своего отца, имитируя его мимику и жестикуляцию, продолжала:
— Почему ты не можешь выглядеть так опрятно и аккуратно, как Мелинда? Почему всякое платье, какое бы ты ни надела, сидит на тебе так скверно, в то время как на Мелинде любая старая одежда выглядит так элегантно?
— Никогда бы не смогла поверить, что дядюшка Гектор может сказать что-нибудь подобное! — воскликнула Мелинда.
— Тем не менее это так, — продолжала утверждать Шарлотта. — Более того, мама тоже сказала мне нечто в этом роде. Кстати, ты знаешь, она не любит тебя, Мелинда.
— Да, знаю, — с легким вздохом ответила Мелинда. — Я так старалась угодить тетушке Маргарет, но, что бы я ни сделала, все оказывалось неугодным.
— Дело не в том, что ты думаешь, — резко возразила Шарлотта, — а в том, как ты выглядишь.
Ах, я не так глупа, чтобы не понять, почему мама едва терпит твое присутствие в нашем доме. Видишь ли, она хочет выдать меня замуж, а как ( только к нам приходит какой-либо достойный джентльмен, он не может отвести глаз от тебя.
Мелинда рассмеялась.
— Это самая настоящая глупость, Шарлотта.
Тебя подводит воображение. Вспомни, ведь капитан Перри на прошлой неделе все внимание уделял именно тебе. Ты сама говорила, что он не отходил от тебя ни на шаг во время приема в саду.
— Да, но это продолжалось до тех пор, пока он не увидел тебя, — обиженно ответила Шарлотта.
Внезапно она схватила кузину за руку и потянула к себе.
— Иди сюда и посмотри, что я имею в виду, — промолвила она.
— Что ты делаешь? — воскликнула в изумлении Мелинда. — Ах, осторожно, твое платье! У нас нет времени зашивать, если оно порвется.
Но платье из розовой тафты упало на пол, а Шарлотта потащила девушку через всю комнату к высокому зеркалу в тяжелой бронзовой раме.
Она поставила Мелинду перед ним, а сама встала рядом.
— Теперь смотри! — приказала она ей. — Просто смотри!
Почти падая от страха, Мелинда взглянула в зеркало. Не требовалось большого ума, чтобы признать огромную разницу между собой и кузиной.
Шарлотта была ширококостной и склонной к полноте. На лице у нее были пятна, а цвет его — желтоватый, вероятно, из-за пристрастия к пудингам и шоколаду, поглощаемых в неимоверном количестве. Волосы Шарлотты были какого-то неопределенного серо-бурого цвета и такими безжизненными на вид, что даже неустанные хлопоты камеристки леди Стэйнион ни к чему не приводили, и они лежали неопрятной копной. Черты лица были довольно правильными, но гримаса неудовольствия, создаваемая выражением глаз и опущенными уголками губ, сильно портила их и свидетельствовала о том, что девушка постоянно находится в раздраженном состоянии. О Шарлотте нельзя было сказать, что она от природы отличалась дурным нравом, но ее, безусловно, портило чувство зависти, постоянно испытываемое к кузине, что, впрочем, было вполне естественно.
