Сибирь 1918 - 1919 годов. Разгул контрреволюционной буржуазно-помещичьей военной диктатуры ставленника Антанты адмирала
A. В. Колчака, объявившего себя «верховным правителем России». Империалисты США, Англии, Франции, Японии снабжали колчаковцев деньгами, оружием, обмундированием, продовольствием. За «помощь» они требовали полного подчинения внешней и внутренней политики Сибирского временного правительства интересам иностранных монополий. Империалисты стремились установить в Сибири колониальный релсим и использовать сибирскую контрреволюцию для свержения Советской власти.
Социальной опорой колчаковщины были кулаки - последний и наиболее многочисленный класс эксплуататоров, зажиточные казаки, уральские промышленники, купцы и помещики.
B. И. Ленин предупреждал, что кулак «бешено ненавидит Советскую власть и готов передушить, перерезать сотни тысяч рабочих»>1[>1 В. И. Ленин. Пол. собр. соч., т. 37, стр. 39.]. Опыт всех европейских революций показал, что после победы революции кулаки поворачивали назад - от республики к монархии, от власти трудящихся к всевластию эксплуататоров и заключали союз против своего народа с иностранной буржуазией.
Ближайшее окружение сибирского диктатора составляли ярые монархисты из высшего командного состава царской армии (Пепеляев, Розанов, Сахаров, Каппель и др.), царские чиновники, атаманы белоказачьих отрядов (Дутов, Красильников, Семенов, Калмыков, Анненков и др.), единственной целью которых было восстановление царского режима.
Атаманщина была составной частью и порождением колчаковщины, одной из форм борьбы контрреволюции против власти Советов. Для колчаковщины характерен невероятный произвол, расстрелы без суда и следствия, грабежи, насилие, уничтожение целых поселков и деревень. «Я сомневаюсь, - писал генерал Грэвс. командующий американскими интервентскими войсками. - чтобы можно было указать за последнее пятидесятилетие какую-либо страну в мире, где убийство могло совершиться с такой легкостью и с наименьшей боязнью ответственности. как в Сибири во время правления адмирала Колчака»>1. [>1 Грэвс. Американская авантюра в Сибири, 1918 -1919). M., Госвоениздат, I932, стр.175].
Голословного обвинения в «большевизме» было достаточно для физического уничтожения человека, и большевиком, по признанию того же Грэвса, называли каждого, кто не содействовал восстановлению монархии. Не было почти ни одного уезда, крупного рабочего поселка, где бы не побывали карательные отряды атаманов, оставлявшие за собой груды развалин, трупы замученных и заживо сожженных, слезы и проклятья. Анненков и Дутов свирепствовали в Западной Сибири, Красильников, Семенов, Калмыков, Волков - в Восточной.
Буржуазные фальсификаторы истории пытаются доказать непричастность колчаковщины к изуверствам белоказачьих атаманов Однако факты и документы убедительно свидетельствуют, что именно колчаковский режим вызвал к жизни атаманщину, породил Анненкова и ему подобных. Колчаковщина представляла собой ничем не ограниченный произвол и насилие озверевшей белогвардейщины над трудящимся населением.
Автор на основании, документов и свидетельских показаний убедительно показывает, что Анненков, один из организаторов сибирской контрреволюции, был типичным выразителем реакционных идей колчаковщины. Шесть томов свидетельских показаний документов, справок со скрупулезной точностью воспроизводят мрачные картины кровавого разгула атаманщины. Свидетельские показания звучат как грозное неумолимое обвинение не только атаманщине, но и всей сибирской контрреволюции.
В очерке всесторонне показан омерзительный образ бандита, для которого убийства, издевательства - норма поведения. Расправа с участниками чернодольского восстания, расстрел Ярушинского полка, убийства рабочих Славгорода и Павлодара, пытки и издевательства над беззащитными женщинами и детьми - далеко не полный перечень преступлений атамана. Павлодар - Омск - Семиречье - Ала-Куль - это кровавый путь Анненкова, усеянный тысячами убитых, замученных, искалеченных людей.
Кульминационным пунктом был расстрел почти восьмидесяти процентов анненковской армии, убийство солдат, изверившихся в правоте своего дела и не желавших идти вместе с атаманом в Западный Китай.
Бесчисленные убийства отражали бессилие и страх перед неумолимо надвигающимся крахом контрреволюции, бесперспективность борьбы против Советской власти.
Автор убедительно показал, что Анненков был не только колчаковским карателем, но и ярым выразителем колчаковских чаяний. Монархист, сторонник самой жестокой диктатуры, мечтавший о создании средневековой деспотии, смертельно ненавидевший Советскую власть. Программа колчаковщины сводилась к восстановлению старых дореволюционных порядков, отвергнутых народом. И она неизбежно потерпела крах, ибо повернуть колесо истории назад невозможно.
Крах колчаковщины был одновременно и полным крахом атаманщины.
Книга о судебном процессе над Анненковым, написанная в художественной форме с необходимыми элементами публицистичности.
