Первоклассник Петя Башмачков шёл на репетицию. Шёл сам. Ни мама, ни папа его не сопровождали. Если бы Петя захотел, он мог бы постоять возле ёлки, которую уже украшали на площади, или возле витрины с игрушками, или, в конце концов, у светофора, мигавшего то красным, то жёлтым, то зелёным глазом.
Но Петя не останавливался, и вовсе не потому, что мама не велела. Просто в этот вечер папа и мама позволили Пете самостоятельно сходить во Дворец пионеров.
— Только смотри, артист, — пошутил папа, пока мама упаковывала сына до самого носа сначала в пальто, потом в шарф, — только смотри, не забреди на Кудыкины горы.
Говоря это, папа, конечно, думал, что никаких Кудыкиных гор на свете нет. Но, как мы узнаем дальше, в этом вопросе Башмачков-старший глубоко ошибался.
Итак, Петя шёл один. Теперь вы понимаете, что раз человеку оказано такое доверие, то он и вести себя на улице будет, как взрослый. И Петя старался изо всех сил. Он поглубже в карманы засунул руки, чтобы они не вздумали слепить снежок. Он не пнул пустую консервную банку, хотя она явно на это напрашивалась. Петя даже не погнался за котом, и кот нахально перешёл ему дорогу. А ведь в городе не часто встретишь кошку, вот так, не спеша, гуляющую по улице.
Видите, каким удивительно хорошим может стать человек, если ему доверяют.
Неподалёку от Дворца пионеров Петя догнал Люду. Жила она в том доме, что и Петя, только этажом ниже. А училась в одной школе с Петей, только классом постарше.
Девочка вела за руку бабушку. Однако вы, пожалуйста, не думайте, что Люда куда-нибудь провожала свою бабушку. Наоборот, это бабушка провожала Люду на репетицию, но она была старенькая и еле поспевала за внучкой.
— Ой, бабушка! Ты совершенно, ну совершенно не знаешь наших мальчишек, — тараторила Люда. — Ах, посмотри, какая ёлочка на втором этаже!.. Так вот, я говорю, ты совершенно не представляешь, какие у нас мальчишки…
Петя как раз поравнялся с Людой и ее бабушкой, но Люда не замечала его и продолжала:
— Они все такие ябеды и вертуны, а получают двойки да двойки, двойки да двойки!
Наверно, всё-таки, не все мальчики из Людиного класса были законченными ябедами и двоечниками. Петя хотел сказать об этом, но его увидела бабушка и обрадовалась:
— А вот и Петенька! Теперь вы, дети, сами добежите. А домой идите вместе, а то уже ночь на дворе.
Бабушка засеменила домой, а ребята вместе вошли в подъезд Дворца пионеров.
Пожалуй, с этой самой минуты и началась необычная история про Деда-Мороза, далёкие Кудыкины горы, про Сиверку и Позёмку. Но Петя и Люда пока ничего не подозревали. Они быстро разделись и побежали в комнату номер сорок четыре, где их уже поджидали и ребята из хора и режиссёр Иван Иванович.
— Отлично, — сказал Иван Иванович, — увидев Петю и Люду. — Теперь все в сборе. По местам, друзья, начинаем репетицию! — Иван Иванович хлопнул в ладоши и объявил: — Сейчас мы повторим песню про медведя-засоню. Раз, два. Начали!
По этому сигналу вперёд выступили удивительно похожие друг на друга сестры Маша и Наташа и старательно запели:
Спал в берлоге косолапый
Под оврагом у сосны.
Положив под морду лапы,
Сны смотрел он до весны.
Иван Иванович взмахнул руками, и весь хор дружно грянул:
Ты не спи, медведь,
Перестань храпеть,
Ты всю зиму спал,
Новый год проспал.
— Отлично, друзья! — воскликнул Иван Иванович и кивнул Маше и Наташе.
Маша и Наташа тряхнули одинаковыми белыми бантами, сделали испуганные глаза и подхватили песню:
Мы по ягоду ходили,
А медведь как заревёт…
Тут Петя Башмачков сделал шаг вперёд и запел:
Почему не разбудили
Вы меня на Новый год?!
Но, видно, Петя как следует не подготовился, и слова медведя-засони он пропел неважно.
— Стоп! — воскликнул Иван Иванович. — Твои слова, Башмачков, надо петь пострашней, этаким свирепым голосом. Представь, что ты медведь, понимаешь? Тебе очень хотелось встретить Новый год, поплясать с ребятами на ёлке, получить подарок. А ты проспал… Проспал с осени до самой весны. Тебе ведь обидно, правда?
— Что вы, Иван Иванович! Я бы ни за что не проспал ёлку, — сказал Петя.
— Конечно, — согласился Иван Иванович. — Это ты, Петя Башмачков, не проспал бы. Но сейчас на репетиции ты не Петя, а медведь-засоня. Вот ты и должен рассердиться.
Как ни странно, рассердиться Пете помогли не слова режиссёра, а Люда. За спиной у Пети она стала шептать:
— Ой, девочки! Теперь его можно дразнить «Петь-медведь» или «Петька-медведька». Мы ведь с ним в одном доме живём…
Петя обернулся и показал Люде кулак. Зато когда песню начали снова, он пропел свои слова таким свирепым голосом, что Маша и Наташа захлопали ресницами, а хор радостно подхватил припев:
Ты не плачь, медведь!
Перестань реветь.
Зря рычишь ты на ребят,
Сам ты, мишка, виноват.
— Отлично, — обрадовался режиссёр и, чтобы не перехвалить артистов, поправился: — Совсем неплохо. И ты, Петя, вошёл в образ. Маша и Наташа, дальше…
Маша и Наташа старательно открыли рты, но в это время в дверь кто-то постучал. Иван Иванович недовольно поморщился, дверь чуть-чуть приоткрылась, и из-за двери послышался голос:
— Скажите, пожалуйста, вы здесь к Новому году готовитесь?
