Живые видения

Живые видения

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 19 страниц. Год издания книги - 1979.

Введите сюда краткую аннотацию

Читать онлайн Живые видения


Виктор Робсман

Живые видения

Вместо предисловия

Предлагаемые вниманию читателя рассказы, как и ранее опубликованные в других моих сборниках, в большинстве своем, повествуют о русских людях и о русской жизни в условиях коммунистической неволи. Эти рассказы не могли бы появиться на свет в нынешней России, потому что трусливая и безжалостная диктатура боится правды, как тьма боится света. Но, как известно, «свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Исколесив почти всю Россию и ее окраины в качестве разъездного корреспондента «Известии», я имел возможность близко соприкоснуться с человеческими страданиями, которые принесла нашей стране советская власть, и записать увиденное по живым следам. Позже, уже за рубежом, в условиях творческой свободы, они были написаны в форме рассказов по воспоминаниям прошлой жизни, которая нередко возвращается ко мне в страшных сновидениях; я просыпаюсь от них с криком, зовя кого-нибудь на помощь, и с сильными перебоями в сердце. Прошло уже так много лет с тех пор, как Промыслом Божьим я избавлен от кошмаров советской жизни, но страшные видения прошлого все еще не оставляют меня. Эти видения поныне остаются живой действительностью в стране произвола и насилия.


Виктор Робсман

Моя двоюродная сестра

Посвящаю моему сыну Святославу

В своей ранней жизни она более всего была привязана к доброму своему братцу, жила в его тени, освещалась его светом, и ей хотелось тогда летать, не иметь тела, не спать, не есть, не знать, что бывают слезы, быть всем и ничем, и всегда тосковать о потерянном рае… Вот какие пустые мысли внушал ей братец, нежно любивший свою маленькую, безрассудную, глупенькую сестру. Но братца ее давно уже нет в живых, честь родины была для него всего дороже; его одним из первых унесла в могилу революция, и соль ее слез поныне разъедает ее голубые глаза. Теперь она стала замечать своего отца, точно раньше его у нее не было; она увидала его усталое, серое лицо, напоминавшее гаснущий день, и испугалась своего предчувствия. Она внезапно поняла, что он был очень одинок, что она одна нужна ему, и захотела отдать ему свою жизнь. Но уже в пятнадцать лет у нее появилось желание стать женой, принадлежать мужу, и чтобы союз их был безоблачным, безмятежным и бесконечным, как жизнь земли. С нетерпением подростка, она захотела быть матерью, принадлежать своим детям и видеть в каждом из них плод своей любви. Однако очень скоро она загрустила, в сердце ее образовалась какая-то пустота, в нем не осталось ни одного желания, и она уже не хотела быть ни женой, ни матерью, ни дочерью своего отца, ни вспоминать о своем добром братце, а принадлежать всем и никому, и быть свободной, как при рождении. Такой была Люда или Мила, она же Люся и Милочка, нареченная при крещении Людмилой — моя двоюродная сестра. Дядюшка мой, Илья Андреевич, рано овдовевший, не мог нарадоваться своей безрассудной дочерью. Я помню ее ребенком, всегда смеющейся, с веселыми глазами, а потом — девочкой, подростком, плачущей за чтением Жития Святых; еще ребенком она была набожна, как старушка, и теперь, не находя в своем сердце огня, который заставлял ее гореть новыми желаниями, она упросила отца отвезти ее на послушание в монастырь, при котором была погребена ее рано усопшая мать; она хотела теперь быть всегда при ней, неразлучно, служить требы на ее могиле, чтобы души их встречались здесь и обменивались незримыми объятиями и ласками. Матушка-игуменья приласкала ее и оставила при себе. Она была стара, немощна, но всё еще хороша собой, и ею можно было любоваться; живые ее черты не застыли еще, мягкая улыбка проступала сквозь плотно закрытые губы, а на дне ее глаз, цвета морской воды, была видна душа, прозрачная и чистая, как слеза ребенка. Мать-игуменья приучала ее к чтению назидательно-религиозных, поучительных для ее беспокойной души книг, в которых описывались муки мучеников, подвиги подвижников, смирение отшельников, отказавшихся от всего, живущих в пещерах, как можно дальше от людей, чтобы быть как можно ближе к Богу; у них ничего нет, им ничего не надо, кроме вериг на голом теле для усмирения своей неукротимой плоти… И в ее незрелую душу закрадывались сомнения; почему, думала она, всё, что приятно телу, — противно душе? Неужели плоть настолько сильнее живущей в ней души, что нужны такие невероятные усилия, чтобы преодолеть ее? Она теперь всё чаще и чаще задумывалась над такими непонятными ей словами, как грех, блуд, преступная связь, прелюбодеяние, пугаясь их, и в то же время хотела заглянуть в бездну, узнать их тайну, испытать на себе… С девичьим любопытством читала она о преступной связи святого мученика Вонифатия с порочной женщиной Аглаидой, и всей душой была на ее стороне; Аглаида казалась ей прекрасней царской невесты, потому что благодаря ей Вонифатий стал святым. Что же плохого тогда в блуде, в пороке? Может быть, если бы не было порока — не было бы и святых? И она, под влиянием своих детских заблуждений, начинала питать какую-то странную нежность ко всем порочным, падшим, погрязшим в разврате женщинам. Ее приводили в экстаз необычайные дела, совершенные апостолами Иасоном и Сосипатром, обратившими к вере разбойников, заточенных в темницу за лиходейство, а теперь получивших от Господа венцы. Как это возможно? Она хотела бы увидеть их, прикоснуться к ним, узнать — какие были эти венцы? Она повторяла имена этих разбойников, как слова молитвы, с трудом произнося их, дивясь им; какими новыми, какими чудными и непривычными для нее были их имена: Саторний, Иакисхол, Фаустиан, Ианнуарий, Марсалий, Евфрасий, Маммий! Нет, никогда она не забудет их! Во время трапезы ее смущало, что монахини, слушая чтение о муках, стенаниях, стонах бунтующей плоти угодников и святых, ели без содрогания жареных окуней, выловленных в монастырском пруду, грибной борщ, пахнувший соседними лесами и прелыми листьями, свежеиспеченный хлеб, напоминавший о только что скошенных полях… И никто из этих благочестивых монахинь не помышлял тогда, что уже настало светопреставление, о котором напоминала мать-игуменья в своих наставлениях каждый день; вот так же, говорила она, был истреблен небесным огнем Содом вместе с Гоморрой, и на месте их не осталось и следа жизни, и Мертвое море покрывает их… Людмила притаилась в своем уединении; что-то невообразимое произошло на русской земле! Она со странным возбуждением ждала несчастья, как чего-то нового, еще не испытанного, не похожего на все, что было раньше; библейские бедствия больше не пугали ее. В эту ночь, когда раздумья и дурные предчувствия не давали покоя ее душе, далеко, за несколько сот верст от монастыря, неподалеку от Киево-Печерской лавры, на маленькой полянке, среди крепостных валов, в луже крови лежал прах обезображенного, насмерть замученного настоятеля и отца Лавры, митрополита Владимира, человека Божьего, человека досточтимого, молитвенника и постника, не боявшегося говорить правду царям… Зачем они убили его? Разве был он хуже тех, кто его убивал? А потом, уже за каждой обедней поминали имена новых священномучеников, поражая воображение Людмилы — на что бывает способен человек! Она не могла понять, зачем надо было отсекать руки и ноги, вырывать клещами язык сельскому батюшке Лонгину из Изюмского уезда, перед тем как пристрелить его, а тело бросить в омут реки? Зачем нужно было им снимать скальп с трясущейся от немощи и старости головы архимандрита Родиона, настоятеля Спасского монастыря, перед тем как предать его позорной смерти? Зачем надо было им раздеть догола престарелую матушку Евфросинию, верную спутницу жизни казненного на ее глазах священника Гавриила Московского, посрамить ее на людях, надругаться над ней и заколоть штыком? А в это время стало известно, что в Херсонской губернии одичавшая чернь, натравленная солдатами новой власти, распинает на крестах троих праведников, священномучеников; солдаты потешались над их смертными страданиями, они кричали на них, говоря: «Вот мы сейчас из каждого из вас Христа сделаем!». Кресты были непрочные, наспех сбитые и плохо держались в земле; тела мучеников сползали, разрывая раны от вбитых в них гвоздей, но солдаты удерживали их веревками, продетыми между ногами, подтянутыми к подмышкам и перехваченными у ключиц, и вбивали в них новые гвозди, как в строительные леса. Свидетели этого убийства сходили с ума, а распятые, пробуждаясь от острых, нестерпимых, беспредельных болей, шептали благодарственные молитвы за то, что удостоились испытать крестные муки, подобно страданиям Христа…


С этой книгой читают
Библиотечка «Красной звезды» № 1 (517) - Морские истории

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Брусника
Автор: Катя Верба

Иногда сказка так тесно переплетается с жизнью, что в нее перестают верить. Между тем, сила темного обряда существует в мире до сих пор. С ней может справиться только та, в чьих руках свет надежды. Ее жизнь не похожа на сказку. Ее путь сложен и тернист. Но это путь к обретению свободы, счастья и любви.


Человек, который приносит счастье

Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.


В открытом море

Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.


Гусь Фриц

Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.


Ласточкино гнездо

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Основной инстинкт

В книге по фильму «Основной инстинкт» есть всё, что привлекает внимание взыскательного читателя: великолепно построенная интрига, удивительные приключения прекрасно выписанных персонажей, эротические сцены свиданий героев, охваченных всепоглощающей страстью. Роман получил восторженное признание, как и одноименный фильм, который стал подлинной сенсацией в мире кино.


Без гнева и пристрастия

Мир, расколотый на части. Железные дороги, пронзающие саму Вечность. Город, пойманный в плен бесконечной осени. Дождь, слякоть, грязь. А еще — яркие витрины магазинов, неоновые вывески казино и вереницы дорогих автомобилей. Город Осень не спит никогда, и никто не знает, что приключится в нем очередной беспокойной ночью.Прорвутся в подземку сущности? Взорвется подпольная алхимическая лаборатория? Проведут очередную акцию бомбисты? Или попросту гангстеры ограбят банк?Специальный комиссар полиции Виктор Грай расследует убийство племянницы члена городского совета, и чем больше узнает, тем отчетливей понимает, что некто затеял большую игру.


Курортное убийство

Окрестности городка Конкарно в Бретани издавна любимы художественной богемой, – еще бы, ведь там когда-то жили и творили великие импрессионисты…Но на этот раз кто-то использовал искусство совсем иного рода, – искусство убивать и оставаться незамеченным.Кому же помешал безобидный старичок Пьер-Луи Пеннек, любимец останавливавшихся в его отеле «Сентраль» парижских знаменитостей? И ведь это убийство – лишь первое, за ним следует другое, на первый взгляд – столь же немотивированное…Вечно недовольный жизнью комиссар Жорж Дюпен, переведенный в «глухую провинциальную дыру» из Парижа, начинает расследование – и скоро понимает: на самом деле, в маленьком бретонском городке кипят такие страсти и царят такие нравы, что и в столице нечасто встретишь подобное…


Другие книги автора
Царство тьмы

Рассказы Виктора Робсмана — выполнение миссии, ответственной и суровой: не рассказывать, а показать всю жестокость, бездушность и бесчеловечность советской жизни. Пишет он не для развлечения читателя. Он выполняет высокий завет — передать, что глаза видели, а видели они много.


Персидские новеллы и другие рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.