Персидские новеллы и другие рассказы

Персидские новеллы и другие рассказы

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 28 страниц. Год издания книги - 1975 .

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Персидские новеллы и другие рассказы


Виктор Робсман

Персидские новеллы и другие рассказы

От автора

Всё в этих новеллах так, как было еще в недавнем прошлом, чему автор был невольным свидетелем, и чего забыть нельзя. На глазах автора древняя Персия преображалась в современный Иран, не добровольно, а по принуждению, и потому корни прошлого продолжают жить и дают ростки. Ибо трудно многовековую азиатскую культуру преобразить в европейскую в каких-нибудь несколько десятков лет. Натуре автора противно всякого рода насилие, тем более насилие над культурой и цивилизацией целого народа, прожившего своей самобытной жизнью почти три тысячи лет. В меру своих творческих сил, автор старался примирить в своих новеллах правду жизни, какой он увидел ее, с художественной правдой, какой он ее воспринимал. Его постоянной заботой была нравственная ответственность перед читателем, чтобы личные невзгоды, которые пришлось пережить автору в этой своеобразной стране, не повлияли на изображение характера ее жизни и людей. Автор включил в эту книжку рассказ «Голодная смерть» из ранее опубликованного им сборника «Царство тьмы» (ныне распроданного), который, в свое время, был принят читателями с болью и со слезами, о чем автор узнал из многочисленных писем читателей и из опубликованных в русской зарубежной печати отзывов о нем. Автору близок и дорог этот его рассказ по своим страданиям, и он хочет, чтобы живой для него образ мертвого ребенка, погибшего от варварского, бесчеловечного коммунистического режима, не был предан забвению.


Вашингтон, США

Персидские новеллы

Памяти матери моих детей Тамары Даниловны Робсман (Шостко).

«Прохожий, я — царь Кир! Я дал персам целую империю, завоевал царство Мидийское, царствовал над всею Азией,  — не завидуй же этой могиле!»

Надпись на могиле царя Кира, оставленная им при жизни, на месте прежней столицы Персии, в Пассаргаде (Мешхед-э-Мургаб), где стоит ныне небольшое строение, поднятое от земли на шесть ступеней, с двускатной кровлей и фронтоном, и с одной комнатой внутри, где стоит золотой гроб царя и его золотая кровать.

1. Черные и белые денежки

Это было на исходе августа, в середине тридцатых годов, в соседней Персии. Солдаты пограничной стражи, перетянутые ремнями, с трудом волочившие свои винтовки, измученные пылающим солнцем и долгим переходом по горячим пескам, были раздражены против нас; они не могли понять, почему мы здесь, а не у себя дома, где есть вода, деревья, тень… Что хорошего нашли мы в этой пустыне с ее усыпляющим зноем, где все живое сожжено солнцем! Пустыне не видно было конца. Ноги увязали в песке, точно в горячей золе, пылающие волны зноя обжигали лицо, и не было другого желания, как только припасть к воде. — Далеко ли еще идти нам? — спрашивали мы робко, не зная, куда они ведут нас. — Потерпите немного, уже скоро селение… — ободряли нас изнемогавшие конвоиры, бросая раскаленные винтовки в песок. — Вот видите песчаные наносы, а за ними — вода, а за водой — горы, а у этих гор лежит селение Башгиран… Но сколько мы ни шли, нигде не было видно ни песчаных наносов, перемещавшихся быстрее нас, ни воды, исчезавшей, как только мы приближались к ней, ни призрачных гор, ни селения Башгиран, которым бредили изнуренные солдаты. — Где-то здесь, уже совсем близко, лежит селение Башгиран… — повторяли они, как во сне. — Пустыня не бесконечна; все, что имеет начало, имеет и конец… — Еще только один мейдан (расстояние не более двухсот метров), еще один переход… — повторяли они высохшими губами, все чаще отставая от нас и, бросая свои винтовки, валились в песок. Мы подбирали брошенные ими винтовки, несли их на себе и строго прикрикивали на своих конвоиров, когда они отказывались идти. — Бегите! — кричали мы на них, как возница на завязшую в грязи лошадь. — Разве вы не видите отсюда твердую землю, деревья, воду, а за нею, сразу — селение Башгиран? Бегите! Нельзя терять времени! И они, послушно, как дети, бежали навстречу этому обману. Так шли мы и падали, и снова шли, подгоняя друг друга, как погонщики своих верблюдов. Но скоро пески стали мельчать, потускнела песчаная поверхность пустыни, ноги не вязли уже в песке, а легко упирались в красную окаменелую почву, похожую на суглинок, и мы увидели голый куст саксаула, без листьев, но живой. — Башгиран! Башгиран!.. — закричали солдаты, как кричат хаджжи — паломники, увидев святую землю Мекки. Они присаживаются на корточки, очищают песком руки до локтей и ноги до лодыжек, как этого требует обряд, и становятся на молитву; их лица вытягиваются, как у пустынников, изнуренных долгим постом, но они спокойны теперь — они снова на твердой земле! — и все тревоги оставляют их. Разве не говорили они: все, что имеет начало, имеет и конец. И вот, мы в казарме. Замухрышка-писарь со слабой грудью равнодушно заносит нас в инвентарный список и хитрым глазом приценивается к добыче, — из всего надо уметь извлекать прибыль! Конвоиры, выпив воду из всех глиняных кувшинов, расставленных по углам, оставляют нас. Они идут в чайхану курить опиум. Они будут рассказывать там о своей храбрости. Солнце стояло еще высоко и лучи его проникали во все укромные уголки этого безлюдного пограничного городка, раскрывали все его тайны, обнажали его стыдливую неприглядность. Молчаливые горы, погруженные в вечный сон, надменно возвышались над этим, прикорнувшим у их ног, солнечным селением. Всё дремлет. На горячей улице появляется дремлющий осел с дремлющим на нем всадником; он так стар, точно несет на себе всю многовековую историю своей страны. Но на нем отразилось уже и наше время; сморщенное лицо старика, гладко выбритое, по требованию полиции, кажется неприлично голым, а модная шапка с козырьком делает его смешным. И опять — ни души. Иногда в полдень, в самый зной, появляется на улице полицейский урядник в голубом мундире, расшитом золотым галуном. Медный «Лев и Солнце» сверкает на его пробковом шлеме, словно червонное золото. В тени шлема скрываются спокойные, невозмутимые глаза и бесстрастное лицо. Мелкий расчет блуждает, однако, на его бесстрастном лице, как вдохновение. Какие чары влекут его в эту неприглядную казарму в такой полуденный зной, когда не заключаются никакие сделки, не совершаются никакие преступления, и купцы не торгуют в своих лавках; когда менялы — саррафы — не пересчитывают своих денег, не стряпают в харчевнях трактирщики, и воры ленятся воровать; когда даже лекари оставляют своих больных, поручая их Богу. Всё спит. Но полицейскому уряднику не спится; черные мысли, роящиеся под его пробковым шлемом, прогоняют сон, лишают его радости безделья. Как можно спать, когда счастье стучится к нему в дверь! Каждый новый перебежчик, это — дар, посланный ему самим небом. Эти двое молодых людей, недавно поженившихся, похожи на заблудившихся овец; они пришли в чужую землю без паспорта и визы, — почему же не вернуть их обратно, когда можно выручить за них баснословные деньги! Конечно, и у него есть сердце, но жалостью никто еще не скопил себе денег, не построил себе дома, не приобрел даже временной жены по краткосрочному брачному контракту, а ведь женщина в доме — предмет роскоши, она стоит много денег, ее надо прокормить… Все эти приманки жизни могут достаться ему без труда, — стоит только заманить этих глупых молодоженов в полицейский участок, где вся полнота власти принадлежит ему одному. Они такие жалкие, что их не трудно обмануть. А с начальником пограничного поста всегда можно сторговаться, хотя и похож он на старого вонючего козла… И он вяло усмехнулся, довольный своим сравнением. Однако невзрачный на вид писаришка Мирза оберегал нас от происков урядника, как овчарка оберегает овец. Он клялся нам восьмым


С этой книгой читают
Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


Война маленького человека

Эта книга – не повесть о войне, не анализ ее причин и следствий. Здесь вы не найдете четкой хроники событий. Это повествование не претендует на объективность оценок. Это очень экзистенциальная история, история маленького человека, попавшего в водоворот сложных и страшных событий, которые происходят в Украине и именуются в официальных документах как АТО (антитеррористическая операция). А для простых жителей все происходящее называется более понятным словом – война.Это не столько история о войне, хотя она и является одним из главных героев повествования.


Ласточкино гнездо

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Основной инстинкт

В книге по фильму «Основной инстинкт» есть всё, что привлекает внимание взыскательного читателя: великолепно построенная интрига, удивительные приключения прекрасно выписанных персонажей, эротические сцены свиданий героев, охваченных всепоглощающей страстью. Роман получил восторженное признание, как и одноименный фильм, который стал подлинной сенсацией в мире кино.


Без гнева и пристрастия

Мир, расколотый на части. Железные дороги, пронзающие саму Вечность. Город, пойманный в плен бесконечной осени. Дождь, слякоть, грязь. А еще — яркие витрины магазинов, неоновые вывески казино и вереницы дорогих автомобилей. Город Осень не спит никогда, и никто не знает, что приключится в нем очередной беспокойной ночью.Прорвутся в подземку сущности? Взорвется подпольная алхимическая лаборатория? Проведут очередную акцию бомбисты? Или попросту гангстеры ограбят банк?Специальный комиссар полиции Виктор Грай расследует убийство племянницы члена городского совета, и чем больше узнает, тем отчетливей понимает, что некто затеял большую игру.


Курортное убийство

Окрестности городка Конкарно в Бретани издавна любимы художественной богемой, – еще бы, ведь там когда-то жили и творили великие импрессионисты…Но на этот раз кто-то использовал искусство совсем иного рода, – искусство убивать и оставаться незамеченным.Кому же помешал безобидный старичок Пьер-Луи Пеннек, любимец останавливавшихся в его отеле «Сентраль» парижских знаменитостей? И ведь это убийство – лишь первое, за ним следует другое, на первый взгляд – столь же немотивированное…Вечно недовольный жизнью комиссар Жорж Дюпен, переведенный в «глухую провинциальную дыру» из Парижа, начинает расследование – и скоро понимает: на самом деле, в маленьком бретонском городке кипят такие страсти и царят такие нравы, что и в столице нечасто встретишь подобное…


Другие книги автора
Живые видения

Введите сюда краткую аннотацию.


Царство тьмы

Рассказы Виктора Робсмана — выполнение миссии, ответственной и суровой: не рассказывать, а показать всю жестокость, бездушность и бесчеловечность советской жизни. Пишет он не для развлечения читателя. Он выполняет высокий завет — передать, что глаза видели, а видели они много.