Нью-Йорк, 2012.
Вечернее небо было светло-серым, звезды еще не зажглись. Алек Лайтвуд дремал; они с парабатаем сражались с демонами-краучерами всю прошлую ночь, и известный среди нефилимов мастер стратегии Джейс Эрондейл, по всей видимости, полагал, что «приблизительно дюжина демонов» равнялась «определенно тридцати семи демонам». Алек назло ему сосчитал всех.
— Тебе нужен перерыв, Еще-Не-Спящая-Красавица, — сказал ему Магнус. — Мне надо сварить одно зелье, а у Макса по графику вечерний соблазн.
Проснулся Алек в окружении лавандовых и зеленых шелковых простыней. Из-под двери спальни пробивался мрачный серебристый свет. Пахло серой, до слуха доносились шипение демона и звуки любимых голосов. Лайтвуд лишь улыбнулся.
Только он собрался встать с кровати, как на стене материализовалось огненное письмо:
«Алек, нам нужна твоя помощь. На протяжении многих лет мы искали подвергнутую опасности семью и причины ее страхов. Похоже, наш путь лежит на Теневой рынок Буэнос-Айреса.
Однако между сумеречными охотниками и нижнемирцами этого города творятся беспорядки. Теневой рынок охраняется, словно тронный зал, а управляет им оборотень, известная под именем Королева рынка. Согласно ее словам, двери рынка закрыты для любого, кто связан с нефилимами. Любого, кроме Александра Лайтвуда, в котором она нуждается. Нам нужно попасть на Теневой рынок. На кону людские жизни.
Откроешь ли ты нам двери? Придешь ли на помощь?
Джем и Тесса».
Долгое время Алек изучал письмо. И, вздохнув, подобрал с пола свитер, все еще в полусонном состоянии выбираясь из спальни.
Магнус стоял в гостиной, небрежно облокотившись о камин, переливая бирюзовую жидкость из какого-то пузырька в банку с черным порошком. Его золотисто-зеленые глаза сосредоточенно сузились. Темные половицы и тканый шелковый ковер были завалены игрушками Макса. Сам Макс сидел тут же, одетый в матросский костюм с темно-синими лентами в тон волосам, крепко обнимая Председателя Мяо.
— Ты мой мяу-друг, — торжественно заявлял он коту, сжимая его крепче.
— Мяу, — протестовал Председатель. С тех пор, как Макс научился ходить, жизнь для него стала мучением.
Пентаграмма была начерчена на безопасном расстоянии от ковра. От нее исходили серебристый свет и клубы дыма, окутывая туманным облаком существо внутри. Длинная извивающаяся тень демона резко выделялась на фоне зеленых обоев и семейных фотографий.
Магнус изогнул бровь.
— Полегче, — обратился он к пентаграмме. — Впечатление, будто кто-то одолжил чрезмерно возбужденным детям машинку для сухого льда, и они решили поставить спектакль «Демон Оклахома!» прямо здесь.
Алек усмехнулся. Туман рассеялся достаточно для того, чтобы можно было рассмотреть демона Элиаса с его мрачно свисающими щупальцами.
— Дитя, — прошипел он Максу. — Ты и не представляешь, насколько темной родословной принадлежишь. Ты склонен к злу силой природы. Присоединись ко мне, адский найденыш, и…
— Мой папа — ультра-Магнус, — гордо заявил Макс. — А папочка — сумеречный охотник.
Алек предположил, что имя «ультра-Магнус» Макс взял от одной из своих игрушек. Магнусу, кажется, понравилось.
— Не перебивай, когда я обещаю тебе кучу демонических прелестей, — нервно продолжил Элиас. — Почему ты всегда меня перебиваешь?
На слове «демонические» Макс оживился.
— Дядя Джейс сказал, что мы убиваем всех деманав, — радостно. — Всех деманав!
— А ты не думал о том, что твой дядя Джейс — вредный человек? — спросил демон. — Вечно убивает грубо, да еще и этот отвратительный сарказм.
Макс нахмурился.
— Люблю дядю Джейса. Ненавижу деманав.
Свободной рукой Магнус, взяв маркер, нарисовал на белой доске еще одну чернику — Макс в очередной раз успешно противостоял демоническим хитростям. Десять черничек, и Макс получал награду на свой выбор.
Алек подошел к изучающему доску Магнусу. Осторожно — маг все еще держал в руках булькающую банку — его руки скользнули на талию Магнуса, обнимая его поверх рельефной пряжки ремня. На его футболке был глубокий овальный вырез, и Алек уткнулся носом в гладкую кожу чужой шеи, вдыхая аромат сандала и ингредиентов для заклинаний.
— Привет, — пробормотал он.
Магнус потянулся назад, и Алек ощутил легкое прикосновение его пальцев и колец к своим волосам.
— И тебе того же. Не мог уснуть?
— Я спал, — не согласился тот. — Слушай. Есть новости.
Он кратко пересказал Магнусу о послании Джеймса Карстаирса и Тессы Грей. О семье, которую они искали, о Теневом рынке, на который не могли попасть без его помощи. И, пока Александр говорил, Магнус, вздыхая, облокотился об него; крохотный жест, который значил так много. И напоминал Алеку о том первом дне, когда он впервые прикоснулся к Магнусу, когда приблизился и поцеловал человека даже более высокого, чем он сам, как его худое и гибкое тело прижималось к Алеку. Тогда он думал, что чувство опьянения возникло по той причине, что он наконец касался кого-то желанного, думая в страхе, что такое ему никогда не светит. Теперь же ему казалось, что такие чувства у него вызывал Магнус. С самого первого дня. И жест об этом и говорил.
Когда он почувствовал, как Магнус расслабленно прижимается к нему, то тоже сумел расслабиться.
