Виктор Попов
ЗАБОТЫ
1
Около березового колка, по опушке густо поросшего черемушником, стояли двое: директор совхоза Розов и секретарь горкома партии Слащев. Мимо них минуту назад проползли два сеяльных агрегата. Оставленные ими султаны пыли истаивали медленно и недружно.
В третью четверть свою вошла весна, не уронив на землю ни единого стоящего дождя. В безводьи проклюнулась и до сих пор не пошла в рост трава, в безводьи распустилась черемуха, обдав округу сухим эфирным ароматом.
- А по прогнозу - ливневые дожди, - сказал директор. - Барометр было упал, а сегодня опять "ясно".
Секретарю было жарко. Он снял кепочку-блин, достал из кармана носовой платок, промокнул лицо и неясно: то ли улыбнулся, то ли просто прищурился.
- В прогнозах тоже бывает доля правды.
- Не поймешь, как ветер крутит. Восток, северо-запад, опять восток.
- То-то и оно. В общем, ты сейчас на темпы особо не жми. Действуй по обстоятельствам.
- Это само собой. Мы так и поставили, чтобы не побить рекорд по скоростному севу, а посеять и взять урожай.
- Дельная задача. - Тут уж Слащев улыбнулся неприкрыто. - В прошлом году, помнится, вы дней за девять управились?
- За десять. Прошлый год дожди замучили.
- А у нас вечно что-нибудь мучит. Дожди - скверно, жара - хуже некуда, а еще и мороз, а еще и туман... Мы как та принцесса, которой горошина спать не давала.
- Наоборот, толстокожие мы. Эта принцесса и четверти наших переживаний не выдержала бы.
Слащев перед Осколковским совхозом побывал в трех хозяйствах и всюду слышал одно и то же - жалобы на засуху и расчеты на дождь.
Для него, как, впрочем, и для всех его собеседников, было ясно, что прогнозы не оправдаются. Основательных дождей в назначенные сроки ждать не приходится - восточный и северо-западный ветры их в этих краях не нагоняют. И все-таки жив человек! Неделю назад, когда сев только начался, директора и агрономы говорили: "Не будет неделю дождя - дело дрянь". Сейчас говорят: "Если в течение этой недели задождит, дела поправятся". Надеются люди и все делают правильно: предпосевная обработка опережает сев на малые часы, посевы тут же прикатываются. И никто над людьми не висит ни райком, ни райисполком, ни управление. Проверяют, конечно, время от времени, а так - больше доверяют. И к этому люди привыкли. И поняли, что по-хозяйски, что не по-хозяйски. И меру ответственности познали.
Вот тебе, пожалуйста, - Розов. Юрий Александрович Розов. Хозяин цепкий и главное - упорен. Только из института и сразу - главный инженер. Главный инженер совхоза "Осколковский". И в ведомстве своем управлялся неплохо. Трактора, комбайны... да что из техники не возьми, все в ажуре. Чему положено работать - работало, чему положено ремонтироваться ремонтировалось. И делалось все вроде само собой. Может, кажущаяся заведенность и заставила тогда горком внимательно приглядеться к Розову? А может, обрывок разговора Розова с бывшим директором, который Слашев услышал краем уха? И разговора было всего ничего, и касался он темы совсем не инженерной, а вот, поди ты, запомнился. Происходил он около скотного двора, которого сегодня и в помине нет. А тогда был.
Стояло длинное, наполовину вросшее в навоз, облупившееся саманное здание. Крышу его с обеих сторон косо подпирали бесчетные колья, и поэтому здание удивительно напоминало прожорливую тощую гусеницу.
Около этого здания-гусеницы разыскал директора и главного инженера новый секретарь горкома партии, Вылезая из машины, услышал заключительные слова разговора (а может, и спора), который его приезд прервал. Насупившись и чуть склонив набок круглую крутолобую голову, тот из двоих, что помоложе, глуховатым голосом сказал: "Удивляемся: откуда бруцеллез.
Семь лет совхозу, а колхозный навоз еще до сих пор не убран". - "Людей нет, сам знаешь". - "По делу бы сейчас этот двор вместе с навозом подцепить бульдозером и - в лог". - "А самим в горком - за благодарностью". Последнюю фразу директор произнес в явном расчете на реакцию секретаря, но Слащев сделал вид, что вроде ее совсем не слышал. Ни ее, ни предыдущих.
Алсйским секретарем он был без году неделя - до этого работал в Волчихе - в местные дела целиком еще не вник, поэтому роль третейского судьи на себя не взял.
Решение зрело около года.
А там обычный формальный разговор, когда обеими сторонами все уже для пользы дела и для себя решено, но "этикет требует" да и точки над "Ь" надо поставить.
- Мы тут посоветовались и решили...
- Опыта у меня нет...
- Наберешься. Горшки не боги обжигают...
- Сам могу обжечься.
- Главное - не трусить...
Таким было начало беседы, после которой Юрий Александрович вернулся в совхоз "Осколковский" уже не главным инженером, а директором.
2
Случилось это пять лет тому назад.
Административная смена директоров предприятий и хозяйств происходит, как правило, не от хорошей жизни. Совхоз "Осколковский" - тому пример. Возник он из трех колхозов, из которых, пожалуй, колхоз имени Чкалова жил, а не влачил существование. Особенно же неудачно складывались артельные дела в самом селе Осколково. И пахотные земли здесь неплохие, и лугов хватает, а тем не менее... Частая смена руководства, отдаленность от Алейска, сплюсованная с отчаянием солончаковым бездорожьем, безлесье, просчеты в ведении хозяйства приводили к печальным курьезам. Старожилы вспоминают: "Когда ликвидировали Осколковскую РТС, после нее осталась контора, а территория была огорожена добрым дощатым забором. Контора и забор были для нас прямо божьим даром". Сколько существовал, своей приличной конторы колхоз так и не построил, а забор пошел на хозяйственные нужды колхозников. Председатели тогда распоряжения писали: "Кладовщику: выдать Иванову или там Петрову три секции от пятнадцатого столба до девятнадцатого". А потом от девятнадцатого до двадцать первого. И так пока весь забор не перевели. И еще рассказывают: "Пришло время рассчитаться с колхозниками, а денег в колхозной кассе нет". Кто-то из правления предложил: "Давайте коров продадим, тогда рассчитаемся". Последнее передают как анекдот. Но и рождение подобного анекдота - факт сам по себе показательный.