Я вошел в квартиру. Никто не разговаривал. Все просто смотрели на меня и каждый старался посторониться, чтобы меня пропустить. Прямо передо мной около спальни Пат Чамберс поддерживал Мирну, которая плакала без слов. Я подошел к ним и нежно обнял ее.
— Пойдем, девочка, — сказал я. — Приляг. Я устроил ее на диване. Один из полицейских подложил ей под голову подушку.
Пат Чамберс украдкой показал мне на комнату.
— Это здесь, Майк, — сказал он. — Здесь! Это слово ударило меня, как “прямой” в подбородок. Здесь лежал труп. Труп моего лучшего друга, Джека Вильямса, человека, рядом с которым я воевал больше двух лет, меся зловонную грязь в джунглях. Джек всегда говорил: “Я отдам правую руку за спасение друга”. Он сдержал свое слово, помешав японцу разрубить меня на две части. Удар штыка, предназначенный мне, пришелся в правую руку Джека. Ему ее ампутировали.
Не говоря ни слова. Пат позволил мне осмотреть тело и потрогать мраморное лицо Джека.
Впервые в жизни я вдруг ощутил жуткое желание заплакать.
— Как он умер. Пат?
— Сорок пятый калибр прямо в живот. Тебе лучше не смотреть.
Я отбросил простыню и с трудом удержался от восклицания.
Джек лежал в шортах и прижимал единственную руку к животу. Входное отверстие было небольшим и чистым, но в выходное можно было засунуть кулак. Я осторожно прикрыл тело и поднялся. Восстановить события было нетрудно. От изголовья кровати к стулу, на котором Джек укладывал свою искусственную руку перед сном, по полу тянулся кровавый след. На кровати сохранился отпечаток тела Джека.
Он пытался дотянуться до стула. С пулей в животе Джек не собирался капитулировать! Несмотря ни на что, он пытался дотянуться до пистолета, висевшего на спинке стула.
— Пат, — спросил я. — Кто-нибудь двигал этот стул?
— Нет, а почему ты спрашиваешь?
— Он стоит не на своем обычном месте. Нахмурившись, Пат посмотрел на меня.
— Что ты хочешь этим сказать, Майк?
— Стул всегда стоял вот здесь, рядом с кроватью. Джек, даже раненый, хотел взять пистолет, но убийца не ушел сразу после выстрела. Он понемногу отодвигал стул, пока силы не покинули Джека. А он стоял рядом и наблюдал за ним, за его агонией. Это не обычное преступление, Пат. Это хорошо рассчитанное, предумышленное и хладнокровное убийство! Я найду его. Пат! Я сдеру шкуру с этой сволочи!
— Тебе лучше не вмешиваться, Майк.
— нет-Послушай меня и дай нам работать спокойно.
— Мы будем работать вместе. Пат, как обычно. Но я надеюсь опередить тебя.
— Тебе не нужно этого делать, Майк, и ты отлично понимаешь почему.
— О'кей, Пат, о'кей, — устало прервал я его. — У тебя свое дело, у меня свое. Джек был моим самым лучшим другом. Мы вместе воевали. Он спас мне жизнь, и я не позволю, чтобы его убийца попал в руки закона. Я слишком хорошо знаю, чем это кончится. Ему наймут лучшего в городе адвоката и суд его оправдает. Ведь никто из присяжных никогда не получал пули в живот! Никто из них не полз по полу, истекая кровью и придерживая рукой свои внутренности. Суд будет хладнокровен, беспристрастен, то есть такой, каким он и должен быть. Суд даже, возможно, умилится по поводу того, что бедный убийца всю жизнь будет вынужден жить под тяжестью нечаянно совершенного преступления — убийства человека в целях самозащиты. Нет, Пат! Мне нравится закон, но на этот раз я буду руководствоваться своим собственным понятием о законе. И я не буду ни хладнокровным, ни объективным. Я буду помнить все, что произошло сегодня.
Я замолчал, взял Пата за отвороты пиджака и продолжал:
— И еще одно я хочу, чтобы ты рассказал всем, кого ты знаешь, то, что ты услышал.
Потом я опять повернулся к трупу Джека. Мне хотелось помолиться за него, но сейчас я был на это неспособен. Я с трудом сдерживал неудовлетворенную ненависть к убийце.
— Ты мертв, Джек, но я надеюсь, что ты меня слышишь и знаешь, что я всегда держу свое слово. Я доберусь до сволочи, что убила тебя. Его не Повесят и не посадят на электрический стул. Он умрет так же, как и ты. С пулей в животе. Я это сделаю, Джек. Чего бы мне это ни стоило, я обещаю тебе сделать это. — Я замолчал.
Пат удивленно смотрел на меня. Я знал, о чем он сейчас думает.
— Ради Бога, Майк, оставь это. Я тебя знаю. Смотря при каких обстоятельствах ты будешь стрелять. Ты можешь попасть в такие неприятности, когда никто не сможет тебе помочь.
— Нет, Пат, я буду осторожен. Но я настолько ненавижу убийцу, что в тот день, когда он будет стоять под дулом моего пистолета, я, не колеблясь, нажму на спуск и настанет моя очередь ухмыляться, наблюдая, как он умирает. Ты же, Пат, сможешь посадить его на электрический стул и тем самым успокоить свою совесть. Но мою-то совесть такое не успокоит. Иногда электрический стул слишком мягкое наказание. Он должен страдать так же, как Джек.
Говорить было больше не о чем. Пат все понял. Больше он не пытался меня уговорить. Отныне, с этого момента все определялось скоростью действий. Я понимал, что он сделает все возможное, чтобы добраться до убийцы раньше меня.
Прибыли люди коронера. Я сел на диван рядом с Мирной и позволил ей выплакаться на моем плече. Так по крайней мере она не видела, как уносят тело ее возлюбленного. Она была хорошей девочкой. Четыре года назад Джек не дал ей спрыгнуть с перил Бруклинского моста. В то время она была в неважном состоянии — истощена и напичкана наркотиками. Он привел ее к себе домой, а потом поместил в специальную клинику до полного выздоровления. Они полюбили друг друга. Джек не хотел, чтобы она работала. Но Мирна убедила его, что нужно подождать, пока она устроится. Вернуться на прежнюю работу в полицию Джек с одной рукой не мог. Потеря правой руки лишала его многих возможностей. Но друзья помогли ему очень скоро. Джек поступил на работу в страховую компанию. По крайней мере работа хоть напоминала полицейскую. Джек был счастлив. Мирна любила его и они вскоре собирались пожениться. И вот такой ужасный конец!
