* * *
Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.
© Владимир Поселягин, 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2020
* * *
Снова покатившись с откоса под рёв мощного движка грузовика, я лежал, зажимая рану на голове, и улыбался. Шестое перерождение мне в этот раз понравилось, жаль – прожил всего три года. После того как я обнаружил на борту «Бичкрафта» ящики со станком для печатания американских банкнот, я долетел до Агуни, сбросил ящики и мешки с деньгами на парашюте. Они упали рядом с берегом прямо в кусты. Сбрасывал с небольшой высоты, надеясь, что свидетелей нет. Хотя купол парашюта рассмотреть можно. Пролетев над островом, я направился дальше. Баки практически пустые, но уже светлеет, так что, набрав высоту и настроив автопилот, я выпрыгнул из самолёта. Парашют открыл метрах в двухстах от поверхности воды, ну и заодно сбросил сумку с лодкой, активировав запуск, надувку лодки. Так что когда я упал в воду, то сразу, отстегнув ремни, старясь держать вещмешок над головой, подплыл к лодке, где забросил подмоченный вещмешок, ну и сам забрался. Собрал вёсла, убедился, что парашют, намокнув, пошёл на дно, и погрёб к Агуни. Надеюсь, часов за десять доберусь. В вещмешке была вода, личные вещи да еда. Должно хватить.
До острова доплыл, хотя из-за ветра и течения заметно дрейфовал в сторону, чуть не промахнулся, но днём рассмотрел его на горизонте в бинокль. К вечеру добрался. Лодку сдул и спрятал, после чего пробежался к скинутому грузу. К счастью, там никого не было, проверил груз, перепрятал и замаскировал, после чего направился в очередной раз знакомиться со старым контрабандистом. Хорошо пообщались. Сначала пару дел сделали, чтобы можно было верить друг другу. А потом я попросил достать мне японскую подлодку, пообещав за неё американский денежный станок. В общем, дела закрутились. Станок мигом исчез с острова вместе с красками и оставшейся бумагой. Лодку мне подогнали, а вот экипажу платил золотом. Тем самым. Подводников у японцев не так и много было, но найти нужных специалистов для полной команды удалось. Лодка тип «Сентака», номер «I-205». По всем документам была повреждена налётом вражеской авиации и пущена на слом. В действительности отремонтирована и после окончания войны использовалась как контрабандное судно. Надо сказать, состояние у неё было ужасным, без обслуживания давно пора было отправить на слом, однако ящик золота и три инженера сотворили чудо, её не только привели в полный порядок, но и вооружение нашли, снаряды для мелкокалиберных пушек и торпеды, но всего одиннадцать штук, в работоспособности которых меня заверили. Их проверили. Ну и два десятка якорных мин. А капитан на ней и часть офицеров были с неё, они и воевали на ней с американцами. Два года лодку гоняли, экипаж тренировался, включая меня, я был старшим помощником и числился новым владельцем лодки. Освоил лодку от и до. И вот началась война, мы поставили по нескольку мин на входе из южнокорейских портов, где подорвалось несколько транспортов с грузами и солдатами, а потом торпедировали два авианосца и крейсер, выпустив общей сложностью восемь торпед, два полновесных залпа. Оба авианосца были повреждены, один ко дну пошёл, ещё бы, четыре торпеды схлопотал, другой – три, горя и садясь в воду кормой, а восьмую случайно в нос крейсер получил. Чистая случайность, наша цель авианосцы были.
Ох нас и погоняли, тут и эсминцы, и две подводные лодки, но профессионализм команды сказался, ушли. Выпустили три последние торпеды, хана одному эсминцу, отсиделись на глубине, и ушли. Только лодка в хлам была, так что, выплатив премии экипажу, я их отпустил. Лодку ремонтировать смысла не видел, тут денег не хватит и много специфичных запчастей нужно. Инженер, что с нами был, только головой качал: слишком большой ремонт. Тем более американцы, зная, кого искать – работа машин и электромоторов характерные, сразу понятно, что лодка японская, – начнут искать, узнают, кто покупал и покупает запчасти, так на нас и выйдут. Риск слишком велик. Я и тем, что выполнено, был доволен, пощёчину пиндосы получили значительную, так что экипаж покинул мою лодку, а я её затопил в самом глубоком месте Восточно-Китайского моря и из Японии на джонке добрался до Китая. Там под видом китайского добровольца – документы и лётные корочки сделал – отправился в Северную Корею. Союз и КНР уже вступили в войну, так что попал в китайскую эскадрилью, летали мы на Ту-2 китайского производства. Хорошо воевали, но ни разу налёты на корабельную американскую группировку не устраивали. Больше полугода я летал, опыта немало набрался. А когда стали собирать группу, чтобы учиться летать на советских реактивных истребителях, я и записался. Быстро выяснилось, что я всё схватываю на лету. Так что уже через три месяца я летал на «миге». На моём счету было четыре «сейбра» и одиннадцать поршневых самолётов разных типов, от бомбардировщиков до истребителей. Сбили меня в конце пятьдесят второго года над морем, пришлось приводняться. Там подошедший американский эсминец и подобрал меня. Два месяца в лагере военнопленных под Пусаном провёл. И в результате расстрел у рва, проведённый южнокорейскими солдатами. Что и привело к реинкарнации номер семь.
![Долг и отвага [рассказы о дипкурьерах]](/storage/book-covers/c0/c0ac0af4a510e37a820d44f8a62e3fa077d13b58.jpg)
