Дом! Словно наяву Акорна слышала серебряный звон ручьев, и грохот водопадов, и флейту ветра, пригибающего к земле сине-зеленые травы и качающего остролистые деревья-великаны безбрежных лесов. Эта музыка отдавалась эхом в сердцах всех линьяри, которые стояли рядом, любуясь прежним Вилиньяром.
Первый восстановленный участок ландшафта располагался на высоком плато в тени конической горы. Среди насыщенного багрянца и лазури диких цветов лежали брызги снега, а на фоне нежно-фиолетового неба проступали силуэты далеких горных пиков, покрытых розоватыми ледниками. С плато струился водопад. Ревущим занавесом он спадал до самого подножия горы; там, в радужной дымке, бурлящий поток исходил белой пеной и, затихая, сливался с темно-фиолетовым озером.
Инстинктивно Акорна чувствовала, что в озере таится некое послание, но не могла понять его смысл. Ей хотелось стоять так, вглядываясь в темную воду, и разгадка непременно нашлась бы, будь у нее еще хоть немного времени. Но мир стремительно умчался прочь, словно Акорна и остальные пролетели сквозь него на открытом флиттере. Фиолетовый купол вилиньярского неба в фестончатом обрамлении снежных гор изогнулся дугой, и в мгновение ока одно сверкающее великолепие сменилось другим.
У Акорны перехватило дыхание. Перед ней была родина, о которой она так долго мечтала! Она не слышала мысли остальных, даже Ари и Невы, да и не пыталась уловить их. Все присутствующие наверняка были так же потрясены совершенной красотой Вилиньяра, как и она сама.
Небо внезапно потемнело, взошла луна, и высоко над головами вспыхнули слова, окрашенные в цвет заката…
«К вашим услугам Дом Голограмм и Терраформирования Харакамяна — мы сделаем любой мир лучше!»
Изображение растаяло. В комнате раздался дружный вздох. Все заговорили одновременно, вслух и мысленно, так что в общем растерянном бормотании ничего нельзя было разобрать. Среди всеобщего словесного замешательства от Ари пришло отчетливое ментальное сообщение. Бледный и дрожащий, он сидел, уставившись перед собой широко открытыми глазами и стиснув зубы.
— Что с тобой, язи? — спросила Акорна, по-линьярски произнеся слово «любимый». Взяв Ари за руку, она быстро повела его к выходу из голосферы. Она скорее почувствовала, чем увидела, что следом поспешили родители Ари, его младшая сестра Мати и Таринье, с которым Ари в последнее время очень сдружился. Мысленный ответ Ари пришел волной шока и эмоционального потрясения, которых он, по-видимому, не испытывал уже давно. Акорна успокаивающе прикоснулась к его щеке мерцающим рогом. Обычно в таких случаях линьяри касались рога, но Ари был искалечен — кхлеви пытали его и вырвали рог. Благодаря стараниям лучших линьярских целителей и взятой у сестры донорской ткани рог Ари начал расти. Коротенький спиральный нарост, выступающий на дюйм от поверхности лба, со временем обещал развиться полностью, но обмен эмоциями «рог к рогу» оставался пока невозможным.
Его друзья и родственники вышли из голосферы, превратившейся ненадолго в их погибшую родину. Чувствуя страдания Ари, они вместе с Акорной пытались прикосновениями рогов облегчить его душевную боль.
Хафиз Харакамян торопливо выскочил следом; шелковые полы халата развевались, как крылья разноцветных бабочек. Лицо Хафиза сохраняло обычное добродушие, но, подняв голову навстречу своему приемному дяде, Акорна уловила за напускной веселостью легкую смесь негодования и растерянности и заметила нервное подергивание его правого уса.
— Почему мой маленький магический фокус по оживлению вашего идеального мира причинил нашему герою Ари такие душевные страдания, о ты, что ближе моему сердцу, чем даже дочь? — жалобно вопросил Хафиз, обращаясь к Акорне.
После секундной заминки Мати с детской непосредственностью озвучила то, что не решались сказать взрослые. Она отняла рог от груди брата и ответила:
— Он видел своими глазами, как кхлеви разрушили наш мир. Это было ужасно. Ради забавы они убили всех прекрасных животных и сожрали все растения и деревья. А потом загадили отвратительными экскрементами озера и ручьи, взорвали горы и завалили камнями долины!
— Да, да, эти прискорбные обстоятельства общеизвестны… Но ведь я только что продемонстрировал, как с помощью нашей магической науки можно восстановить разрушения и терраформировать планету! И сделать ее такой же хорошей… Нет, лучше, чем прежде! Вы знаете, что мы подробно расспросили всех линьяри, живших раньше на Вилиньяре. По крупинкам собрали их воспоминания, чтобы усилиями ученых и инженеров снова воплотить их в жизнь. Теперь осталось только провести обычную топографо-картографическую экспедицию и…
— Там нечего картографировать, — произнес Ари. Тяжело было слышать его тусклый, безжизненный голос. — Как вы поймете, где провести реки, если не осталось гор, питающих их, и морей, в которые они могли бы впадать? Даже Йо Беккеру нечем поживиться на Вилиньяре, кроме костей наших предков.
Задумавшись над этими словами, Акорна смотрела, как покидают голосферу последние линьяри, гости Хафиза. До нее долетали обрывки их обеспокоенных мыслей:
(Не припомню, чтобы горы были такими высокими).
