Ярослав Анатольевич Бабкин
Восхождение короля
Древний город Волрим простирался за окном сияющей диадемой, уложенной в чёрный бархат южной ночи. Магистр Эрисфен отошёл от проёма и поудобнее расположился в кресле. Его жёсткие парчовые одеяния недовольно зашуршали, когда он попытался угнездится поуютнее.
— Волрим неспокоен, — заметил он, берясь за кубок, — всё погружено в смятение и неуверенность… решение будет принять нелегко.
— Его величество очень надеется на ваше содействие, магистр, — сидевшая перед ним темноволосая женщина обворожительно улыбнулась.
— Его величество… — Эрисфен словно пробовал слова на вкус, — король Уберто… Уберто первый, кажется?
Собеседница кивнула.
— Как непривычно звучит… Ваш друг весьма преуспел, госпожа Мелиранда, но, увы, не факт, что на горожан это произведёт достаточное впечатление.
— Мы можем рассчитывать на ваше содействие, магистр?
— Хотите ещё вина? — Эрисфен опустил на стол пустой кубок и подозвал стоявшую у дверей женщину, — Каллисфира, милая, подай амфору.
— О, я ещё не закончила с первой, — Мелиранда снова улыбнулась, чуть прикоснувшись концами пальцев к нетронутой чаше.
— Вы многое теряете, моя племянница специально достала из погреба лучшее из моих вин.
— О, магистр, мне так не терпится узнать ваше мнение…
— Город полагает, что новая власть может принести большие перемены…
— Вы преувеличиваете. Волрим издавна входил в Империю. Речь лишь о простой формальности…
— Не так уж издавна, госпожа Мелиранда, не так уж… Да и не столь уж проста эта формальность. Да, город был частью вашей Империи. Но ведь император так далеко от этих мест.
— Вы думаете, теперь он окажется ближе?
— Несомненно. Ибо рядом будет его рука — король Уберто.
— Я более чем уверена, что его величество проявит необходимое благоразумие… и должную благодарность.
— Вы же сама волшебница, госпожа Мелиранда. И, насколько я знаю, не имеющая официального статуса? Неужели вы не понимаете, что ждёт наших коллег под рукой Империи?
— Понимаю. В этом могут быть некоторые сложности. Но я абсолютно уверена, что мы способны прийти к компромиссу. В конце концов, это ведь и в моих интересах тоже. Так что у вас нет ни малейших оснований сомневаться в моей искренности.
— Как вы только могли такое подумать, милейшая коллега, я и на мгновение не усомнился… в вашей искренности. Тем более лично меня, как подданного Теревина, эти изменения вообще никак не коснутся. У нас светлейшая экклесия сотрудничает с магами, а не пытается их разобщить и ослабить, как у вас. Так что моё беспокойство исключительно о вашей судьбе.
— Увы, но Волрим уже давно не под властью Теревина.
— Это так. И это действительно печально. Пока мы владели северным берегом, он был процветающей и многолюдной страной. А что ему принесли ваши варварские князья, по какому-то недоразумению провозглашённые экклесией императорами? Города лежат в развалинах либо вынуждены искать покровительства у кочевых вождей, древние твердыни стали логовищами диких зверей, а некогда плодородные нивы и виноградники — безлюдными пустошами… Волрим — последний оплот культуры в этих краях, и то он лишь тень своего былого великолепия. Ба…
Скривившись, магистр отпил большой глоток из своего кубка.
— Так помогите Уберто вернуть этим землям былое великолепие, — с мягкой настойчивостью сказала женщина.
— Вы молоды и наивны, дорогая… Уж извините за прямоту, но варвары — всегда варвары. Древняя кровь ушла и нам лишь остаётся предаваться грусти, наблюдая за тем, как вслед за ней и уходит былая слава мира. Впрочем, не будем о печальном. Как волшебнику мне действительно не угрожают новые веяния. Но я не просто волшебник. Я не принадлежу к столь любимому вашей экклесией племени фанатиков, увлечённых магией ради неё самой. Я теревинец и придерживаюсь взгляда, что волшебство лишь инструмент. Как у нас говорят «волшебным хлебом сыт не будешь». И чтобы быть сытым я продаю, покупаю и даю в долг…
Мелиранда лишь понимающе кивала, неспешно проворачивая наполненный кубок меж узких ладоней.
— И вот этой части моей жизни, — вздохнул магистр, — новые веяния могут сильно помешать…
— Уверяю вас, — заметила Мелиранда, — его величество с исключительным пониманием относится к коммерции…
— О да. Я в курсе его прошлого, — рассмеялся Эрисфен, — тем не менее, чем бы он не занимался в молодости, сейчас ему придётся соблюдать законы империи. И это соблюдение может весьма негативно сказаться на моих доходах в Волриме.
— Вы преувеличиваете, магистр.
— Если бы. Имперская экклесия крайне болезненно относится к торговле магическим товаром и людьми…
Мелиранда вздохнула.
— Уверена, его величество в знак благодарности сможет предоставить вам преференции в каких-то иных видах бизнеса.
Магистр снисходительно усмехнулся.
— Вы же видели здешние места. Чем ещё здесь можно торговать? Дровами? Строительным камнем? Кислым вином или солёной рыбой?
— Неужели вы заставите меня сообщать его величеству о вашем отказе! У вас нет жалости, магистр. Уберто будет в страшном гневе…
— Поймите меня правильно, госпожа Мелиранда, даже моё милосердие имеет пределы. Я весьма уважаю его величество и крайне впечатлён его достижениями, но не могу же я собственными руками уничтожить свои доходы? Я буду хранить нейтралитет и смиренно приму любое развитие событий, но прошу вас, не заставляйте меня затягивать петлю на собственной шее…
