Волшебная гайка
Авторы: Константин Иванович Курбатов
Жанр: Детская проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 60 страниц. Год издания книги - 1978.
В рассказах К. Курбатова действуют современные мальчишки и девчонки. Они веселы, ироничны, порой по-детски наивны, но перед ними уже встают вполне «взрослые» проблемы чести и долга, любви и ответственности, верности и измены.
Читать онлайн Волшебная гайка
Про тебя и про сегодня
Волшебная гайка
Мягких полов в школе не бывает. Ни в классах, ни в коридоре. Филя Боков знал это лучше других. Во-первых, в Филином классе учился второгодник Гера Дубровцев. Во-вторых, на жесткий пол удобнее падать человеку с мягким характером, чем с твердым.
Филя обладал характером до удивления мягким. Мягче, чем перина. По определению Филиного папы, у него вообще был не характер, а простокваша.
Поэтому, когда Гера Дубровцев выставил ногу, Филя, как всегда, не заметил ее. Филя споткнулся и неуклюже шлепнулся в проходе между партами.
Захихикали девчонки. Филин портфель отлетел к Викиной парте. Вика насмешливо сузила глаза и прикрыла ладошкой рот.
— Ну, чума в маринаде! — закричал Гера Дубровцев и схватился за ботинок. — Самый любимый палец отдавил!
Филя дотянулся до портфеля, поднялся и робко шмыгнул носом. Холодная простокваша растеклась по Филиному животу, добежала до коленок и опустилась в пятки.
— Ничего я тебе не отдавил, — буркнул Филя. — Я даже не наступил тебе.
Жирный Боря Чинин, по прозвищу Бобчинский, радостно гоготал, у него тряслись щеки и три подбородка.
— Не отдавил? — крикнул Дуб. — Еще как отдавил! Даже косточка хрустнула. Извиняйся давай, а то после уроков всыплю.
— Га, га, га! — тряс подбородками Бобчинский.
— Почему это всыплешь? — обиженно поинтересовался Филя, — Ты же мне сам нарочно ножку подставил.
— По шее всыплю, вот по чему, — объяснил Дуб. — Проси прощения.
Вика снова прикрылась ладошкой. Филя прошептал:
— Но буду просить. Это нечестно.
Он сел на свое место, рядом с Левой Селютиным, и положил в парту портфель. Длинный Лева Селютин обходил Геру Дубровцева за километр.
— Ты Марии Никифоровне скажи, — зашептал Лева, прижавшись щекой к парте. — Скажи. Чего он?
Кляузничать Филя не любил. Он даже маме ни разу не пожаловался на Геру, который все время ставит подножки, толкается, без всякого отбирает марки, бодается головой в живот и еще после уроков поджидает в школьном дворе. Пожалуйся на него, а потом еще хуже будет. Дуб тогда вовсе проходу не даст.
Правда, от мамы с папой все равно не утаишься. Все беды написаны у Фили на лице. Это с пальто можно отряхнуть снег. А с лица синяки не стряхнешь.
— Опять, что ли, контузия? — спрашивает вечером папа.
— Споткнулся просто, — бурчит Филя.
— Эх и недотепа же ты, Филимон, — сокрушается отец. Он еще говорит, что Филе лучше всего лежать на печке.
Потому что если человек думает, что он слабее и глупее всех, то в конце концов он действительно станет самым слабым и самым глупым.
— Простокваша, — вздыхает папа.
Филя и сам знает, что простокваша. А что делать, чтобы была не простокваша? Характер ведь не пиджак, который, если он не понравился, можно переодеть или вообще купить другой. Характер какой достался, такой и носи, его в шкаф не спрячешь. Даже вообще неизвестно, где он находится, этот характер, — то ли в голове, то ли в животе, то ли в коленках.
— Наступать нужно, — твердит папа, — атаковать! Победить можно только в атаке.
— Чему ты учишь ребенка? — возмущается мама. — Не слушай его, Филя. Умный всегда отойдет в сторонку и не станет связываться с хулиганами.
Маме легко так говорить. А если отходить некуда? Кулаки у Геры потверже, чем школьный пол. Да тут еще Вика прикрывается ладошкой.
Филя посмотрел на Викин затылок и вздохнул.
— Будешь извиняться или нет? — крикнул Гера.
Филя не ответил. Он никогда не извинялся перед Герой.
Может, поэтому Гера и не любил его. В Филе закипала боевая злость. Наступать! Победить можно только в атаке. Он сегодня покажет Гере, где зимуют настоящие раки. Сегодня он расплатится с Герой за каждую подножку и за каждую марку. Хватит!
Заманчивые картины победы над Дубом мелькали перед Филиными глазами все четыре урока. Главное, не обороняться. Раз! И Гора воткнулся головой в сугроб. Два! И его ноги болтаются в воздухе. Три! И у Геры под глазом отличный фонарь.
Гера будет сидеть на снегу и реветь. По его щекам покатятся крупные слезы. Гера станет размазывать их и хныкать: «Филя, миленький, я больше не буду. Прости пожалуйста, Филя».
А Филя посмотрит на Герин фонарь под глазом и скажет: «Так и быть, прощаю. Но мне за тебя стыдно. Ты худой человек, Гера Дубровцев. Ты нечестный человек. Ты все делаешь исподтишка. Так нехорошо, Гера, делать».
Он еще много чего ему скажет. А Вика будет стоять на школьном крыльце и улыбаться.
Вика не стояла на школьном крыльце. После уроков она убежала на занятия драмкружка, в котором репетирует роль королевы. В остальном поединок в школьном дворе протекал почти так, как предвидел Филя.
Почти.
Только наоборот.
Раз — и Филя воткнулся головой в сугроб. Два — и Филины ноги болтаются в воздухе. Три — и под глазом появился неплохой синяк. Филя так и не успел перейти в атаку. Уж больно ловко Гера орудовал кулаками. А жирный Бобчинский противно гоготал. Он гоготал так, что, даже когда они с Дубом ушли, его «га, га, га» неотвязно гудело в ушах и весь день не могло затихнуть.
Вечером папа спросил:
— Что, опять стукнулся?
— Не, — буркнул Филя, — с трамплина упал.
— Интересным образом ты падаешь с трамплина, — покосился папа на Филин синяк под глазом.
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
