Российская империя, Владимирская губерния,
усадьба Николаевых, 1812 год, Апрель
Весна. Жаркий полдень апрельского дня. Юная всадница на рыжей лошадке с упоением вдыхала воздух, напоенный ароматами прелых листьев, свежей молодой травы, распаханной земли, ловила звуки пробуждающейся к жизни природы. Молодую грудь ее теснило чувство радости, ожидание чуда, как будто обещанного, но не свершенного. Теперь, она ждала и верила всем своим добрым и наивным сердечком, что когда-нибудь судьба подарит ей некое чудо, чудо любви и нужности, удовольствие от самой жизни. А пока… Лиза пришпорила лошадь и галопом поскакала через луг к своему родовому гнезду, поместью покойного отца, где она проживала в тоске и одиночестве со своей мачехой, злой и не любившей ее женщиной.
— Наконец-то, вы вернулись, дочь моя, — сделав недовольное лицо и хмуря брови, произнесла Ольга Григорьевна, едва в небольшую светлую гостиную вошла белокурая девушка лет девятнадцати.
— Простите, матушка, — отозвалась Лиза. — Я так увлеклась прогулкой верхом, что не заметила, как пролетело время, — ответила девушка и заискивающе улыбнулась.
— Василий Дмитриевич, дожидался тебя почти до обеда. Да вот, уехал только. Дела у него, срочные, — сказала Ольга Григорьевна и, как-то натянуто улыбнувшись девушке, вымолвила. — Присядь со мною, дорогая.
Мадам Николаева похлопала ручкой рядом с собой по небольшому диванчику, на котором сидела. Девушка подошла и послушно села, быстро оправив свою простую амазонку серого цвета, чтобы та ненароком не задела прелестного лилового платья Ольги Григорьевны.
— Я вот о чем, Лиза. Много раз я говорила тебе, что твой отец, по смерти своей, оставил нас в долгах и сделал, почти нищими, — произнесла желчно женщина.
— Да, матушка, я помню об этом.
— Ежедневно, я проверяю счета и едва нахожу денег, чтобы оплатить все наши расходы. Твой брат, просто неблагодарный мальчишка! Прошло пять лет, как он уехал в столицу и, с тех пор, даже не удосужился написать нам о себе.
Лиза вежливо промолчала, думая про себя, что Петр часто писал письма, но только ей. И тайно, через крестного, а затем через старого верного слугу, передавал их Лизе. Ольга Григорьевна раздраженно продолжала:
— А я, ведь, знаю, что он носит неплохой чин в императорской армии и, наверняка, получает хорошее жалование. Отчего, он совершенно не думает о нас? Отчего, он не считает своим долгом хоть какую-то часть своего жалования отсылать нам на содержание имения?
— Я не знаю, матушка, — печально заметила Лиза и посмотрела на мачеху своими зелеными глазами цвета мяты.
— Разве он позабыл, как я заботилась о вас, когда ваш отец умер, семь лет тому назад? Да и сейчас, разве я не забочусь о тебе? Я всегда относилась к вам как к собственным детям. И что же взамен? Одна неблагодарность.
— Возможно, он не мог писать вам, оттого, что был за границей? — предположила Лиза. — Как-никак, идет война с турками.
Девушка прекрасно знала, что брат находится в Силистрии со своим полком, но не смела признаться в этом мачехе, боясь вызвать ее гнев. Да, Ольга Григорьевна действительно старалась стать ей матерью все эти годы. Но, у нее это плохо получалось. Не имея своих кровных детей, она считала, что знает достаточно о том, как воспитывать Лизу и ее брата Петра. Девять лет назад, когда их покойный отец женился во второй раз на Ольге Григорьевне и привез ее в усадьбу, молодая жена сразу же начала вести себя словно полноправная властная хозяйка. Малейшее неповиновение слуг-крепостных или непослушание Лизы или Петра вызывали у Ольги Григорьевны сильный гнев. Она начинала истерику и кричала о том, что все в этом доме хотят ее выжить. Поначалу, мягкий Андрей Степанович, их отец, пытался успокоить и смягчить недовольство супруги. Однако, Ольга Григорьевна оказалась своенравной, крикливой и жестокосердной женщиной, которая все делала по-своему. Через год, когда Андрей Степанович скоропостижно скончался, слуги начали говорить о том, что это новая жена извела хозяина своими истериками. Но, маленькая Лиза, которой исполнилось всего десять, не хотела так думать. Ольга Григорьевна хоть и была строга к ней, но все же иногда приголубливала девочку и говорила с нею по душам. Лиза, лишившись матери еще в шестилетнем возрасте, очень хотела, чтобы у нее появилась новая мама. Хотя Ольга Григорьевна и была классической придирчивой мачехой, но все же, иногда, и она бывала весьма приятной женщиной. Однако, такого мнения придерживалась только маленькая Лиза. Все домочадцы, слуги, соседи по округе, а также и ее старший брат Петр, считали Ольгу Григорьевну весьма дурной сварливой и злой особой, которая постоянно находила повод с кем-нибудь побраниться. Еще пять лет назад, вскоре после смерти отца, Петр, которому шел уже восемнадцатый год, покинул отцовское имение. Наедине, он заявил Лизе, что лучше он отправится солдатом на войну, чем будет жить под одной крышей с этой гадкой женщиной.
