Витязь на распутье

Витязь на распутье

Авторы:

Жанр: Историческая проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 68 страниц. Год издания книги - 1990.

Книга рассказывает об известных участниках революции и гражданской войны: И. Варейкисе, М. Тухачевском, В. Примакове и других. Читатели узнают и о мятеже левых эсеров, поднятом М. Муравьевым, судьбе бывшего прапорщика М. Черкасского, ставшего одним из командиров Красной Армии.

Читать онлайн Витязь на распутье





1. ПЕРВОЕ ДЕЛО ПРАПОРЩИКА ЧЕРКАССКОГО

Ждали команды. Пехотный взвод сосредоточился за железнодорожной насыпью. Солдаты сидели кучно, каждый — в обнимку со своей длинной, привычной, безотказной трехлинейкой. Разрешено было курить. Один не садился, стоял во весь свой немалый рост, опираясь на винтовку; примятая с боков фуражка — набекрень, усы лихо подкручены.

— Присел бы, Фомичев! Чего подставляешься?

— Никак не подставляюсь. Полотно-то выше.

Среди солдат был и прапорщик Черкасский, вчера только прибывший в роту и тут же заменивший убитого перед тем взводного. Достается взводным! Возможно, что и его сегодня тоже… Он еще ни разу не бывал в деле…

Прапорщик сидел на корточках, упершись выбритым подбородком в жесткий ворот застегнутой доверху шинели, и, стараясь отвлечься от невеселых дум, глядел на фасонные носки своих черных хромовых сапог, из-под которых выбивались перезимовавшие багряные листики какого-то низкорослого кусточка, и это сочетание черного с багряным пробудило в измаявшейся душе щемящее воспоминание, поначалу неосознанное… Багряное с черным… Где же?.. Когда?.. Наконец припомнилось.

Багряным были выкрашены стены и колонны Киевского университета, а над колоннами чернели ионические капители. С каким благоговейным трепетом поднимался он по просторным ступеням, проходил меж величественными колоннами, вступая в храм света и разума. Дабы в стенах аудиторий, еще помнивших голос профессора Костомарова, посвятить себя изучению судеб Киевской Руси, познанию сокрытых в глубинах веков славных деяний предков… Мечты несбыточные!

Несбыточные, потому что грянула, вторглась в судьбу отчизны и в его собственную судьбу зловещая дата: первое августа. Теперь стало не до Перуновых времен — история вершилась сейчас, сегодня. Мог ли он лишь наблюдать да выжидать? Странный вопрос! Полгода школы прапорщиков, и — на позиции!

Черкасский перестал глядеть под ноги, и окружавшие его солдаты в который раз подивились редкостным глазам нового взводного — серым с черной каймой и в черных ресницах. Чего ждать от таких глаз?

Неподалеку проследовал на рысях эскадрон дивизионной конницы.

— Накрошат нынче капусты! — уверенно предрек, подходя к Черкасскому и оглядываясь вслед эскадрону, помкомроты Лютич, подпоручик. В нарядной куртке синего сукна, отороченной седой смушкой, весь в ремнях. Глядя на его кривые ноги, Черкасский подумал, что так же выгнуты лапы бульдогов и ножки стульев стиля рококо. Прикрыть бы подпоручику подобную красу полами шинели, а не щеголять в куцей курточке.

— Встаньте, прапорщик! — то ли приказал, то ли посоветовал Лютич. — Сыро. Поясницу простудите, не разогнетесь после.

— А как же прочие? — спросил Черкасский, поднимаясь.

— Серую скотинку никакая хвороба не возьмет, — убежденно заявил подпоручик и вдруг повернулся к ближайшему солдату: — Эт-та что еще?! Офицеры стоят, а он… Вста-ать!!!

Солдатик суетливо вскочил, вытянулся. Его лицо, безусое и скуластое, по-девичьи порозовело. От резкого движения фуражка надвинулась на уши — видать, не по мерке была.

— Фамилия?

— Митрохин, вашвысобла-ародь!

— А ну, еще разок!

— Митрохин! — выкрикнул несчастный.

— Па-авта-арить! Я научу тебя отвечать, морда!

Черкасский даже не заметил движения руки подпоручика — до того скор был удар. Увидел только, как дернулось лицо солдата, как съехал на сторону козырек. Явно велика была фуражка…

— Митрохин, вышвысобла-ародь!

— А ну, еще разок!

— Митрохин, вашвысоблаародь!

— Та-ак… — Бульдожьи ноги Лютича переступили на месте, упершись в землю еще прочнее, и снова невидимое движение руки, и снова мотнулось напрягшееся сверх предела лицо солдата, и проступила алая влага в углу сжатого рта.

— Значит, знал, как положено отвечать? Знал?!

— Так точно, вашвысоблаародь! — Из открывшегося рта алое сбежало на подбородок, капнуло на шинель.

— А ежели знал, — не унимался подпоручик, — то па-ачему не ответил как положено? А? Значит, не желал, растуды и разэтак!..

Весь взвод теперь был на ногах. Ничего, впрочем, непривычного не происходило, солдаты знали, как себя вести. Они угрюмо молчали. Иные поглядывали на нового взводного, будто ждали чего-то.

А Черкасский вдруг ощутил то, что случалось с ним еще в детстве. Не часто, но бывало. Когда накатывала из неведомых глубин души неуемная ярость, накатывала неудержимо, до слепоты в глазах. В семье говорили, будто прадед его бывал таким же…

И еще одно движение кулака Лютича, но быструю и сильную руку успела перехватить не менее быстрая и не менее сильная рука. Ярость глаз одного была встречена неизмеримо большею яростью глаз другого.

Некоторое время офицеры оставались напряженно недвижимы в единоборстве. Наконец Черкасский отпустил Лютича и, задыхаясь, процедил:

— Извольте бить тевтонца, подпоручик! А не своих!

— Чтэ-э! — Лютич тоже тяжело дышал. — Чтэ тэкое?! На старшего по званию?! При нижних чинах?! Да за тэкое…

— Пускай меня расстреляют, подпоручик, но… Даю вам слово офицера, я успею избавить от вас российскую армию!

— Да я… да я вас!.. — Лютич схватился за кобуру. Черкасский — тоже.

— Прекратите, господа! — между ними решительно втиснулся поспешивший на шум немолодой ротный. — При солдатах… Перед делом… Полноте, господа, опомнитесь! Я приказываю!


С этой книгой читают
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


В индейских прериях и тылах мятежников
Автор: Джеймс Пайк

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Три цвета крови

Эта операция продумывалась несколько месяцев. Операция, в разработке которой принимали участие лучшие профессионалы спецслужб. Операция, цель которой — убийство двух виднейших политиков СНГ…Агент Дронго, которому поручено предотвратить преступление, знает многое: имя человека, собирающегося выполнить эту «работу», его прошлое, его стиль и методику — даже гигантскую сумму его оплаты. Не знает Дронго только одного — кого из лидеров стран ближнего зарубежья должен убрать этот человек. А времени на то, чтобы получить ответ и предотвратить трагедию, остается все меньше.


Ангел боли: Три четверти его души

Вот он — неуловимый маньяк, «стаффордский потрошитель», на счету которого десятки замученных женщин. Разыскивая его, сбились с ног лучшие агенты Интерпола, кажется, сам дьявол помогает ему, иначе как объяснить то, что легендарный эксперт-аналитик Дронго попал в лапы этого изувера. Вот он — в двух шагах от Дронго, и в руках его холодно блестит скальпель. Скованный наручниками эксперт беззащитен, но его могучий интеллект, к счастью, в оковы не возьмешь…


Том 1. Остров Погибших Кораблей. Голова профессора Доуэля

Александр Беляев – один из основоположников жанра научной фантастики в нашей стране. Прикованный к постели, писатель жил в изумительном мире, созданном его воображением. Силой своей фантазии он рисовал будущее, предвосхищая возможность дальнейших открытий и новых достижений. Из пятидесяти научных предвидений Беляева многие сбылись или принципиально осуществимы, и только три считаются ошибочными.Первый том собрания сочинений содержит романы «Остров Погибших Кораблей» и «Голова профессора Доуэля».Иллюстрации художника О.


Том 2. Последний человек из Атлантиды. Продавец воздуха. Когда погаснет свет

Александр Беляев – один из основоположников жанра научной фантастики в нашей стране. Прикованный к постели, писатель жил в изумительном мире, созданном его воображением. Силой своей фантазии он рисовал будущее, предвосхищая возможность дальнейших открытий и новых достижений. Из пятидесяти научных предвидений Беляева многие сбылись или принципиально осуществимы, и только три считаются ошибочными.Второй том собрания сочинений содержит романы «Последний человек из Атлантиды», «Продавец воздуха», сценарий научно-фантастического фильма «Когда погаснет свет».Иллюстрации художника Д.


Другие книги автора
Три горы над Славутичем

В увлекательной исторической повести Б. И. Хотимского рассказывается о начальном этапе жизни восточных славян, о том времени, когда на смену отжившему первобытнообщинному строю приходил новый строй — феодальный. Книга повествует об основании города Киева, являвшегося на протяжении многих столетий столицей влиятельного славянского государства — Киевской Руси.Для среднего и старшего школьного возраста.


Поляне

Роман-легенда Бориса Хотимского «Поляне» посвящен жизни, трудам и войнам славянских племен, заселявших Поднепровье и соседние районы в VI веке нашей эры. Герои произведения — полулегендарный Полянский князь Кий, его братья Хорив и Щек, сестра Лыбедь, дружинники и хлеборобы — наши далекие предки Художественный вымысел, основанный на знании исторической эпохи, помог автору рассказать об основании города Киева, матери городов русских.


Непримиримость

Борис Хотимский — прозаик, критик. Особое внимание в своем творчестве он уделяет историко-революционной теме. Его книги «Пожарка», «Рыцари справедливости», «Латырь-камень», «Ради грядущего», «Три горы над Славутичем» были с интересом встречены читателями. В повести «Непримиримость» рассказывается о большевике Иосифе Варейкисе, члене Коммунистической партии с 1913 г., активном участнике борьбы за власть Советов в Подмосковье, на Украине и в Поволжье. Летом 1918 г. под непосредственным руководством председателя Симбирского комитета РКП (б) И. М. Варейкиса была ликвидирована авантюристическая попытка левого эсера Муравьева сорвать Брестский мир; этот героический эпизод стал кульминацией сюжета.


Повествования разных времен

Новую книгу москвича Бориса Хотимского составляют произведения, повествующие о событиях и героях различных времен, но так или иначе затрагивающие острые проблемы современности.Действие повести «Река — Золотое Донышко» разворачивается в первое десятилетие после Великой Отечественной войны, судьбы многих героев подвергаются нелегким испытаниям… «Сказание о Тучковых» посвящено подвигу одного из героев войны 1812 года; «Ноктюрн Бородина» — противоречивым исканиям выдающегося русского композитора и ученого; «Слоны бросают бревна» — произведение, весьма необычное по форме, рассказывает о жизни современных журналистов.Творчество Бориса Хотимского давно привлекает читателей: писатель сочетает интерес к истории со сложными сегодняшними проблемами борьбы за справедливость, за человеческое достоинство.