Вынужденная отставка Президента СССР Горбачева и запрет КПСС так опьянили победивших сторонников Ельцина, что на первых порах они, видимо, ни о чем другом не могли думать, кроме раздела партийной собственности и антикоммунистической реставрации. Без принятия законодательных актов ими захватывались здания и кабинеты аппарата КПСС не только в столице, но и по всей территории страны. Всеми элитными лечебными учреждениями, базами отдыха и хозслужбами ЦК партии немедленно завладело Управление делами Президента России. А куда девались деньги КПСС, так и осталось неизвестным.
Расправа со свергнутым режимом выразилась не только в ликвидации аппарата КПСС и конфискации имущества, но и в спонтанном разгроме служб КГБ. В результате работа столь важного органа была дезорганизована, что не могло не нанести серьезный и отчасти непоправимый ущерб государственной безопасности России.
Реставрация главным образом выражалась в массированной кампании по возвращению улицам и площадям, носящим имена вождей и деятелей революции, их старых названий, а также в повсеместном восстановлении разрушенных в годы советской власти храмов и церквей. У Артёма Сергеевича Наумова это вызывало одобрение, однако он считал, что новая власть должна решать более важные и первоочередные задачи.
— Не понимаю, почему этому уделяют так много сил и внимания, когда надо заниматься более насущным — поднять благосостояние народа, — посетовал он в беседе с заглянувшим к нему Царевым. — Сдается мне, что окружение Ельцина, как и он сам, растерялось и просто не знает, с чего начать работу.
Его друг Царев, как когда-то и Артём Сергеевич, испытывал трудности со своей докторской диссертацией. Дела у него обстояли еще хуже, поскольку ему не утвердили даже тему, и он пришел посоветоваться, что предпринять. Владимир Иванович был настроен консервативно и не верил бывшим партийным и комсомольским аппаратчикам, которые ныне называли себя демократами.
— Напрасно так думаешь. Они и не собираются ничего делать для народа, — убежденно заявил он. — Их сейчас интересует только дележка пирога. Каждый хочет урвать для себя кусок пожирнее. А то, что делают, — дымовая завеса, чтобы отвлечь внимание сограждан.
— Ты слишком уж сурово судишь, — не согласился Наумов. — Насчет самого Ельцина, может, и прав. А вот его окружение — ректоры институтов и профессура — по-моему, хотят и могут многое сделать для страны. Просто их оттесняют проходимцы — бывшие партаппаратчики.
— Ошибаешься, старик. Эти краснобаи способны только болтать, — скептически усмехнулся Царев. — Дашь им власть — ничего полезного не сделают! Урвут для себя деньжат и под благовидным предлогом отвалят.
— Ты несправедлив! — горячо возразил Артём Сергеевич. — Ленинградский профессор Корчак и москвич Дьяков, как народные депутаты, внесли много конкретных предложений. Надо дать им возможность воплотить это в жизнь.
— Пустозвоны! Они, между прочим, хотят стать градоначальниками, — неодобрительно отозвался Царев. — Если даже их изберут, то они провалят дело, так как ничего не смыслят в городском хозяйстве.
— А я за них! Поскольку главное — чтобы политик был честным и стремился выполнить свою программу, — стоял на своем Наумов. — Хозяйственные вопросы будут решать специалисты его команды. Как во всех демократических странах.
![Филофиоли [семь рассказов]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
