Много лет назад автор этой книги заинтересовался романтической, как ему тогда казалось, судьбой основателя самбо и советского разведчика Василия Сергеевича Ощепкова. Сколь медленно, столь же естественно работа в этом направлении привела к мысли о необходимости детального воссоздания биографии этого человека и исследованию его личности. Хотя сегодня об Ощепкове написано уже несколько книг, эта идея не утратила свою актуальность, поскольку, с одной стороны, постоянно обнаруживаются новые данные, сведения, появляются новые детали, а с другой — растет стремление ряда авторов сделать из трагической судьбы реального человека гламурный миф о «православном ниндзя». История Василия Ощепкова еще ждет своего внимательного и компетентного исследователя, а его биография когда-нибудь предстанет в виде отдельного серьезного, но увлекательного исследования — автор уверен в этом. Пока же в книгу включены лишь уже известные, главным образом по книге М.Н. Лукашева «Сотворение самбо: родиться в царской тюрьме и умереть в сталинской...», фрагменты его биографии и целый ряд новых, недавно открывшихся сведений. Именно по этой причине глава, посвященная В.С. Ощепкову, заметно превосходит по объему остальные главы, за исключением рассказа о другом человеке удивительной судьбы — Р.Н. Киме.
Изучение деталей жизненного пути Ощепкова привело автора к расследованию так называемого «дела русских семинаристов» — истории о том, как попала и обучалась в качестве переводчиков в Токийской православной семинарии группа подростков из России. Попытки установить судьбу каждого из них привели к тому, что фрагменты биографии четверых из них, включая Ощепкова, вы держите сегодня в своих руках. Но самое же главное, по мысли автора, заключается в том, что изучение этих материалов логически приводит нас к необходимости воспроизведения общего исторического фона, на котором разворачивались описываемые события. Неподготовленный читатель сегодня почти ничего не знает, за исключением каких-то клише, о событиях Гражданской войны на Дальнем Востоке, об оккупации японцами Приморья, о жизни наших соотечественников в Русском Китае — Харбине и других станциях Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), тем более о существовании русской диаспоры в Японии в начале XX века. Каждый из этих вопросов требует отдельного, долгого и внимательного изучения, вникания в обстановку, кропотливого рассмотрения политических, исторических, социальных явлений. Конечно, это невозможно было сделать в рамках одного исследования — сюжетные линии разбегались в разные стороны, как хорошая железнодорожная сеть, а факты росли как снежные шары на склонах зимней Фудзи, а потому автор вынужден был отказаться от этой идеи, решив ограничиться пока воспроизведением главных линий биографий своих героев — пусть они сами создают «контекст эпохи». Это решение, однако, имело далекоидущие последствия. Несмотря на то что изначально книга задумывалась как рассказ лишь о «деле русских семинаристов», по ходу его исследования само собой стало понятно, что очень трудно рассказать о деле, например, Владимира Плешакова без упоминания дела уникального военного разведчика Василий Крылова, чья судьба тоже не должна быть забыта, а хорошо знакомый с Василием Ощепковым японовед Николай Мацокин оказался настолько интересной (и даже скандальной!) фигурой, что только о нем одном можно было бы написать книгу. Что уж говорить в таком случае о Романе Киме — человеке, сознательно зашифровавшем свою жизнь до такой степени, что мы и сегодня не можем с уверенностью подтвердить почти ни один факт его биографии! Судьба каждого из них — нить, которой рок сшил тот гобелен, что сегодня называется историей России. И нельзя было автору в такой ситуации отказаться от правдивого рассказа не только о героях, но и о антигероях того времени, чьим символом в книге стал один из учеников Василия Ощепкова — Валерий Щеголев, одухотворенный палач и садист с высшим образованием.
Автор начинал писать эту книгу как исследование, посвященное судьбам репрессированных японоведов (из девяти главных героев книги семь — японисты), не держа никаких тайных замыслов в голове. Но когда стали известны новые материалы об этих людях, на свет были извлечены архивные документы, оказалось, что все они без исключения были связаны с российскими или советскими спецслужбами. Кто-то, как Ощепков или Ким, были штатными сотрудниками разведки или контрразведки, кто-то — как Незнайко или Юркевич — были агентами, секретными сотрудниками. Поэтому, когда в ходе работы над книгой автору стала известна рукопись их современника, «японского разведчика русского происхождения» — Игоря Ковальчука-Коваля, сразу стало понятно, что рассказ о нем тоже необходимо включить в книгу: ведь это взгляд на те же самые события, тот же исторический фон, но с другой стороны, с изнанки. Так и получилось, что в результате из книги о японоведах получилась книга о тех, кто так или иначе, в большей или меньшей степени, был связан с Японии, но связь эту старался не афишировать, о тех, кто держался в тени — в тени восходящего солнца.