В изгнании

Зарошье было небольшим красивым селом. Меж лесами и холмами протекало несколько речек, вода которых вращала жернова водяных мельниц, куда со всех концов возили зерно на помол. Население было трудолюбивое, сеяли лён и коноплю, из которых женщины ткали полотно. Община была самостоятельная, хотя и у неё были свои проблемы. Одна из них — отсутствие хозяина на верхней мельнице.

Но вот откуда-то приехал человек, который после недолгого осмотра купил эту мельницу и стал на ней работать.

В первый же день, как он поселился на ней, случился в деревне большой пожар, от которого сгорело бы, по крайней мере, полсела, если бы не новый мельник с дельными советами и помощью. Он сразу завоевал сердца сельчан. Они стали уважать этого смелого, находчивого человека. Каждый вёз теперь молоть зерно только на его мельницу, и, наконец, понавозили столько, что он едва справлялся с помолом, хотя привёз с собой и дельного помощника, да и взял к себе в учение двух парней из деревни.

Помощник — молодой, красивый парень, но немой — очень уважал, даже любил своего хозяина. Мельник был человеком лет сорока, с лёгкой поступью и солдатской выправкой, с красиво подстриженной бородкой. Говорил он немного и умел слушать. Люди охотно делились с ним своими переживаниями, нуждами и обидами. Он им сочувствовал и всегда давал разумные советы. Звали его Козимой, а помощника — Андреем.

На другом конце деревни жила старушка, вдова бывшего сельского учителя, которая в молодости служила у господ и научилась хорошо стряпать и вести хозяйство. Она была довольна своей судьбой. Козима-мельник взял её в работницы. Она жила в его доме, и ей казалось странным, что он обращается с помощником, как с сыном. Жили мужчины в одной комнате, но у каждого был свой шкаф. Разговаривали они с помощью пальцев.

Бабушка очень жалела немого Андрея — он был такой кроткий, работящий. В свободные от работы часы он уходил на речку или в лес и читал там книгу. Козима был добрым человеком. От него никогда не слышно было плохого слова, и везде, где только представлялась возможность, он помогал людям.

За мельницей когда-то была тёмная кладовая. Её Козима велел вычистить, и Андрей настлал в ней пол, вставил окошко, покрасил всё, поставил в комнату койку с матрасом, одеялом и подушкой. Нашлись и стол, и стул, и когда случался какой путник, ему предоставляли там ночлег.

Однажды пришёл больной нищий. Андрей сварил для него снадобье из разных трав и ухаживал за ним. Через неделю больной поправился и не знал, как благодарить своих благодетелей.

Как-то поздним осенним вечером хозяин и помощник долго о чём-то советовались. После этого разговора мельник объявил крестьянам, привозившим зерно, что будет строить сушилку для фруктов. Он объяснил людям, что фрукты лучше сушить, чем за бесценок продавать их прямо с дерева. Состоятельные хозяева удивились, как эта мысль им раньше не пришла в голову. Они пригласили специалиста, сами помогали на стройке и хвалили Андрея за то, что он им начертил план постройки с обозначением размеров, как настоящий инженер. Сушилка вскоре была построена, и как раз сушили сливу, когда бабушка получила от своей замужней дочери письмо следующего содержания: «Моя дорогая матушка! Мы желаем вам доброго здоровья и приветствуем вас всей семьёй. Слава Богу, мы живём хорошо, никто не болеет, но имеем большую скорбь из-за нашей Анны.

Дорогая мама, подумайте только, у нас в деревне появилась новая вера.

Люди собираются по домам слушать Слово Божие. Я тоже несколько раз была там и должна сказать, что они ничего плохого не делают. Не нравится мне только то, что каждый, кто туда продолжительное время ходит, начинает плакать о своих грехах, а потом говорит, что Иисус Христос ему грехи простил, и что он возвратился к Богу. Я про себя не могу этого сказать, хотя всегда была доброй. Вы ведь меня знаете, матушка. Только фарисеи могут хвалиться перед Богом. В конце концов, пусть люди говорят, что хотят, но зачем они совратили нашу Анну? Отец очень зол на неё, два раза даже бил её за это, но она от своего не отступает. Её уже сватали, так она заявила, что не пойдёт за безбожника.

Ах, дорогая матушка, возьмите Анну хоть на полгодика к себе. Вы благочестивая женщина, знаете Священное Писание, сможете переубедить её, и она забудет новую веру, к тому же у вас там этого нет. Анна может вам помогать в работе, а если вы на неё что-то потратите, то мы вам возместим. Мне Анну жалко, и я не хочу ссориться из-за неё с мужем». Письмо заканчивалось приветом от всех родных.

— Что вы на это скажете? — спросила бабушка мельника, подавая ему письмо. — Моя дочь даже ещё не знает, что я у вас в услужении, и она хочет послать ко мне внучку. Что я ей отвечу? Они Анну с детства воспитывали по-городскому, потому что она в школе хорошо училась и многого добилась в рукоделии и шитье.

Козима ещё раз прочитал письмо и ответил:

— Что мне сказать? Ваши дети глупы, если думают, что наказанием можно заставить человека идти правильным путём. То, что однажды принято сердцем и умом, сидит крепко. Будь то доброе или злое, оно так легко не забывается. Если она умеет шить, то напишите внучке, пусть приезжает, работы ей найдётся достаточно, чтобы самой заработать свой кусок хлеба. В вашей прежней хате есть ещё койка. Велите её принести и поставить рядом со своей. Места хватит.