Д. А. Гордеев
ОУН-УПА и Новодворская в развале ялтинско-потсдамской системы международных отношений
В свое время у Валерии Новодворской просыпались возвышенные чувства, навеянные «старой незатейливой песенкой ОУН»: «Вновь Бандеры в роще голос слышен, пулемет свил гнездышко на крыше, а НКВД и комиссары по селу искать уже устали. Но стучат за лесом пулеметы, и не ослабели наши роты…». Пребывая в восторге, непримиримый борец с коммунизмом восхищалась «подвигом» маленькой Западной Украины, которая «сопротивлялась огромной державе с 1939-го по 1955 год». И в этом сопротивлении «злу насилием» есть, по мнению Валерии Ильиничны, «огромная очищающая радость и великая сила». При этом Новодворская взывала к памяти народа: «Помните, что мы перестали сопротивляться большевикам уже в 1921 году. Великая страна, одна шестая часть суши» («Новое время». № 1, 1998 г.).
Самое интересное, что для Валерии Ильиничны, вся жизнь действительно является войной. Вот как описывает причину ухода Новодворской в непримиримую оппозицию к советской власти газета «Завтра» (29 октября 1996 г.): «Пучеглазенькая пятнадцатилетняя девчонка в застиранном школьном фартуке, в толстых громадных очках на носу, прискакала в военный комиссариат Москвы и потребовала отправить ее во Вьетнам воевать против американского империализма. Седой полковник сперва успокоил Леру, посоветовал ей продолжать учебу и пообещал, что вьетнамский народ справится с трудностями без помощи юной партизанки, но на следующий день во время повторного визита непонятливой школьницы он уже вспылил и, грубо отчитав, погнал ее прочь. Итак, нежного пионерского уха коснулись матюги старого вояки, и девочка, повесив голову, ушла. Ушла насовсем: во фронду, в бунт, в революцию…».
По поводу Новодворской можно привести саркастическое замечание Вилена Львова, изложенного им в газете «Правда» (3 августа 1994 г.): «Психологи утверждают, что ненависть к Родине — признак душевной болезни. Новодворская, бесспорно, составляет исключение из правила, как все гении».
Поэтому гений Валерии Ильиничны в упор не признает за бандеровцами их «заслуги» в терроре населения Польши, который начался еще до второй мировой, продолжался всю войну и стоил жизни 120 тысячам полякам. Не признает и того, что УПА было создано лишь с ведома гитлеровцев в 1942 году для защиты немецких тылов от партизан. И что с 1943 года УПА начинает активно сотрудничать с оккупационными войсками, принимая в свои ряды карателей из батальонов СС «Нахтигаль» и «Роланд». Подчеркиваю, не столько вояк, сколько карателей, поскольку даже «в документах вермахта отмечалось, что лучше всего это воинство показывало себя в карательных акциях, когда «воевать» приходилось с безоружным населением белорусских, украинских и польских сел. С партизанами воевать избегали…». Как указывает исследователь Л. Решин в «Известиях»(№ 148 за 1990 г.), передавать частям СС их стали потому, что с наступившим в 1943 году в войне переломом, «настроение и боевой дух «восточных» войск упали. Штабные немецкие документы свидетельствуют о множестве случаев неповиновения командованию, дезертирства, убийств командного состава. Встал вопрос об увеличении «немецкого ядра» до 120–150 человек на батальон. Но откуда их было взять… В конце 1943 года «восточные» части были сняты с Восточного фронта и переброшены в Европу. Вместо них на Восточный фронт перебросили кадровые немецкие части». Вот и очутились «вояки» во введении СС для поднятия духа, где из них сразу принялись формировать 14-ю дивизию. И опять же сказалась острая нехватка солдат. Видать, не рвались на борьбу с «клятым большевицким режимом» жители Западной Украины, даже несмотря на то, что рекрутский набор был объявлен не куда-нибудь, а в «Украйинске вызвольне вийсько» (УВВ), которым и являлась 14-я дивизия СС (Известия. 1990. № 148). Что касается УПА, то националисты утверждают, что истинной целью армии была борьба как с большевизмом, так и с немцами, за «вильну» Украину. Однако, как считает канадский исследователь украинского национализма Виктор Полищук, громкое утверждение о войне против таких мощных армий, какими были советская и немецкая, при мизерности сил ОУН, говорит скорее о желании придать ОУН большую значимость, чем она имела на самом деле. «Некоторые отряды УПА лишь с апреля 1943 года иногда нападали на полицейские формирования с целью добыть оружие, но это никак нельзя назвать «борьбой ОУН-УПА против Германии» (http://www.e-journal.ru/bzarub-st4–11.html).
Факт о том, что ОУН находилась на службе у германских спецслужб, был подтвержден захваченными в плен в 1945 году генералом Лахузеном и генерал-лейтенантом Пикенброком — заместителями руководителя абвера Германии, полковником Эрвином Штольце — начальником отдела абвера, полковником Альфредом Бизонцем — осуществлявший связь оуновцев с абвером.
Они же показали, что формирование дивизии СС «Галичина» в апреле 1943 года проходило под непосредственным руководством рейхскомиссара Украины Эриха Коха и Альфреда Бизонца (http://pravgos.narod.ru/nurnberg/doc/urkowsky_doc.htm).
О сотрудничестве ОУН-УПА с немцами свидетельствует и такой факт: «Осенью 1940-го органы государственной безопасности перехватили эмиссара центрального провода ОУН. У него нашли указание организациям националистов, в котором, кроме всего прочего, говорилось: «В будущей войне немцев против Советов националисты должны рассматривать немцев не только как своих освободителей, а главное, как сообщников. Поэтому от всех организаций и их членов требуется ведение активной подрывной работы еще до начала боевых действий, чтобы на деле доказать Германии, на что способны её союзники по борьбе с большевиками».» (Карпов В. Полководец. — М., 1988. — С. 531–532).
