Попытаюсь поведать о том, что произошло со мной в сравнительно недавнем прошлом. Да, в очень, очень недавнем прошлом. Я беспрестанно размышляю о том, что же такое творится в окружающем меня мире, о некоем странном круговороте причин и следствий. Н-у-у… Например, далеко-далеко, в заштатном маленьком городке над лужицей воды машет крыльями бабочка-капустница. Её маленькие крылышки едва трепещут, вызывая неуловимое испарение воды в луже. Но я искренне убежден: столь незначительное действие способно повлечь за собой грандиозные перемены в большом мире — от катаклизмов до зарождения новой жизни. Первое же трепетание воздуха вызывает сотрясение соседних слоев атмосферы, испаряющаяся вода, закручиваясь в спираль, вызывает ещё более мощную реакцию, звенья цепи нанизываются друг на друга, и где-то, за сотни километров от этой самой лужи, начинается проливной дождь. Само собой, перед бабочкой простирается бескрайнее будущее, а ливню предшествует бесконечное прошлое. Весь наш мир обвивает пояс памяти, не имеющий ни начала, ни конца, но связующий самые ничтожные события с ужасающими катастрофами. Вот такие мистические чувства обуревали меня в то время. И мне захотелось совершить путешествие в одиночку — и по возможности проследить весь этот путь — от трепетания крыльев бабочки до начала ливня, последовать за движением воздуха, полететь дорогой ветра.
С самого первого дня, когда я поступил на работу в страховую компанию, меня прямо-таки преследовала эта мысль. Неожиданно из токийской головной фирмы меня перевели в маленькое пригородное управление нашей конторы. То, о чем я сейчас поведаю вам, случилось именно в тот период моей жизни.
Был воскресный июньский день, середина сухого дождливого периода цую. Кажется, это было начало второго месяца моей работы в городке S, выходящем к заливу Сагами. Я зашел за покупками в супермаркет «Канэкоя». С этого момента начинает разматываться цепь событий, в которых я стал невольным участником.
У полки с импортными сырами стояла женщина с потрясающе длинной шеей. У меня-то шея короткая, а потому я стоял у соседней полки с хлебом и пялился на неё, глаз не мог оторвать. Шея была не просто длинная, а к тому же ещё безупречно красивая и тонкая, без единой поперечной складочки. Женщина напомнила мне фламинго.
И тут рука женщины потянулась к полке с сырами. Двумя пальчиками она ухватила, как несвежий носовой платок, плоскую лепешечку, похожую на печенье в форме листочка — похоже, какой-то редкостный вид сыра — и как бы невзначай опустила добычу в сумочку. Вот те на! Магазинный воришка! — осенило меня. Но до меня не сразу дошло.
Ей бы сразу смыться с места преступления, но она продолжала стоять, как вкопанная. С ней явно творилось что-то странное. Глаза расширились, персиковые губки скривились и задрожали, словно она пыталась превозмочь что-то. Карие глаза вспыхнули, пронзив светом стойку с импортными сырами. Казалось, что она ничего не различает перед собой. Внутри неё словно работала какая-то необоримая сила, глаза как будто против воли излучали энергию, сконцентрировавшуюся внутри. Шея дергалась, словно по ней ползло какое-то насекомое. Золотистые серьги в ушах затряслись. Державшая сумочку изогнутая левая рука тоже слегка дрожала. Сережка, сверкнув, выпала из крупной мочки и покатилась по полу.
Женщина повернулась в мою сторону и пошла ко мне. Кровь прилила к лицу, длинная шея окрасилась красивым бледно-розовым цветом.
Я было хотел сказать ей, что она обронила серьгу, но не успел. Она уже повернулась спиной ко мне. Белое платье прилипло к заду — словно незнакомка сильно вспотела. Разминувшись с длинношеей «фламинго», я пошарил по полу на том месте, где она только что стояла. На бежевом полу стояла лужица воды. В ней плавала, посверкивая, сережка в форме золотой рыбки. Вообще-то в нашем мире лужи бывают где угодно, но эта была какая-то необычная. Ведь там только что стояла женщина, похожая на фламинго, а фламинго обитают возле водоемов, и теперь в луже плавала похожая на рыбку золотистая сережка. Я выудил рыбку из лужи. Кончики пальцев стали слегка влажными.
Прежде, чем броситься вслед за «фламинго», я взглянул на сыр, похожий на печенье в форме листка, тот самый, который украла женщина. На полке ещё оставалось пять упаковок того же сорта. На плоской поверхности бросались в глаза оранжевые полоски. Под целлофановой упаковкой сыр источал белую «слезу». Я пробормотал про себя длинное название сыра. Может быть, в нём — ключ к загадке странного состояния «фламинго» в последние минуты?
«Фромажио-аль-пеперончино»…
Оглянувшись, я увидел, что «фламинго» уже проскочила мимо кассы и вот-вот улизнет из супермаркета. Одинокая золотая рыбка серьги сверкала в одном ухе. Зажав в кулаке вторую рыбку, я устремился вслед за женщиной. По дороге я проскочил мимо Сумирэ Кавасимы, одетой в штатское. На бегу я промямлил что-то невнятное в знак приветствия. Она только молча сверкнула глазами. Кавасима была первым человеком, которого я попытался застраховать в этом городе, и она первая отказала мне.
