Роман Николая Переяслова «Тень „Курска“, или Правды не узнает никто», конечно же, вызовет споры. Да и как иначе, если всё наше общество ведёт сегодня своё независимое расследование причин, вызвавших гибель современного подводного крейсера! Предлагает свою версию случившегося и Н. Переяслов. Однако, как бы убедительно ни выглядело всё изображенное им, необходимо всё-таки помнить, что это — только роман, т. е. художественное произведение с выдуманными героями и смоделированными ситуациями. Поэтому не стоит его рассматривать как доказательство того, что всё было именно так, а не иначе. Автор всего лишь писатель, он даже не подводник, а потому пусть специалистов не удивляют какие-то неточности в описании технических харатеристик или правил несения подводной службы. Задача писателя — создать не акт о причинах аварии на подлодке, а художественно убедительную версию случившегося и модель развития последующих событий. И ещё — возвести своим словом памятник погибшим морякам, вернуть авторитет нашему флоту и напомнить миру, что мы ещё не списаны окончательно. И эта задача автору удалась, что, на мой взгляд, — главное, ради чего стоит писать книги о флоте.
Игнатий Белозерцев,
капитан 1-го ранга запаса, бывший подводник-североморец,
участник дальних походов подо льдами Арктики.
«…Ясно, что „Наутилус“ на что-то натолкнулся и дал сильный крен. Вся мебель опрокинулась. Картины, висевшие по стенке правого борта, сместились по вертикальной линии и плотно прилегли своими краями к обоям, картины по стенке левого борта своими нижними краями отошли от обоев на целый фут. Следовательно, „Наутилус“ лег на правый борт и в этом положении остался недвижим…
…Все это время мы старались уловить малейший звук внутри «Наутилуса».
— Что это, капитан, случайная помеха?
— Нет, на этот раз несчастный случай.
— Тяжелый?
— Возможно…»
Жюль Верн. «20000 лье под водой».
Оглядываясь сегодня назад, на эти прожитые мною, будто внутри сочиненного кем-то романа, невероятные девять месяцев, я все чаще ловлю себя на мысли о том, не приснилась ли мне вся эта история в некоем растянувшемся до фантастических размеров сне в ночь с 11 августа 2000 года на 12 мая 2001-го? Во всяком случае, если бы я услышал её из чьих-нибудь посторонних уст, я не поверил бы ни единому слову, это уж точно! Хотя, как вы, наверное, помните, на эту тему тогда фантазировали практически все выходящие в России газеты, не говоря уже о день и ночь вещавших радио и телевидении.
Что же касается меня самого, то о существовании атомной подводной лодки К-141, известной ныне всему миру под именем «Курск», я впервые услышал лишь утром 14 августа 2000 года, когда главный редактор газеты «Молодежная правда» Владимир Гусаков прочитал нам на редакционной летучке официальное заявление пресс-службы ВМФ России о том, что во время проводившихся в Баренцевом море учений Северного флота на атомном подводном ракетном крейсере «Курск» возникли «временные неполадки», и лодка легла на грунт.
— Врут, суки! — прочитав информацию о том, что с моряками субмарины поддерживается полноценная акустическая связь и с надводных кораблей им подается по шлангам воздух, выругался он. — Ребят уже, наверное, рыбы гложут, а эти нам, как всегда, лапшу на уши вешают. Руку даю на отсечение, что там или ядерный реактор взорвался, или произошло что-то не менее серьезное. По моим данным, дно мирового океана уже давно напоминает собой эдакое своеобразное кладбище сельхозтехники; разница только в том, что на мехдворах наших бывших колхозов ржавеют списанные за неимением запчастей трактора и косилки, а в морских и океанских глубинах — затонувшие российские подлодки. Думаю, вы ещё не успели забыть историю гибели АПЛ «Комсомолец»?.. Вот и давайте, пока не выяснятся истинные причины и объемы аварии на «Курске», попробуем собрать статистическую информацию о том, как часто происходят ЧП с нашими атомными субмаринами. И вообще — тащите все любопытное о наших подводниках и подводном флоте. Пока история с «Курском» будет оставаться открытой (а я думаю, что она протянется не меньше месяца, а то и двух), это будет для всех тема номер один.
— Ну ещё бы! — ухмыльнулась, покачивая длинной белой ногой, Машка Исламова. — Когда в воздухе начинает пахнуть трупами, газеты перестают писать даже о сексе.
— Молодец, правильно понимаешь, — посмотрел на неё с прищуром Гусаков. — Только на этот раз пахнет не в воздухе, а под водой. А потому будь готова в любой из ближайших моментов вылететь в Видяево, на базу подводников.
— Слушаюсь, товарищ адмирал! — ернически козырнула она рукой с зажатой между пальцами сигаретой и, закончив минут через десять планерку, мы разошлись по своим отделам…
Надо признаться, что поначалу я и подумать не мог, что буду заниматься этим самым «Курском» — ведь всего только два дня назад, то есть в пятницу 11 августа, я впервые перешагнул порог «Молодежной правды» не как её читатель, а как полноправный сотрудник редакции и, понятное дело, не имел ещё ни своих собственных архивных наработок, ни необходимых для их создания связей. Да и вообще я в эти дни ходил, что называется, со съехавшей крышей — мало того, что меня, всего лишь каких-то полтора месяца назад получившего диплом журналиста, взяли на работу в одну из самых популярных газет России, так практически в этот же самый день мне подарила свою любовь красивейшая девушка Марьинского района, а может быть, и целой Москвы!
