Лицо перемен

Лицо перемен

Авторы:

Жанры: Самиздат, сетевая литература, Социальная фантастика, Политический детектив

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 4 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

Молодой офицер ожидает расстрела за попытку убийства диктатора. В его ли чертах угадывается лицо перемен?

Читать онлайн Лицо перемен


Когда в учебнике истории напишут несколько слов об этом времени, дети, читая, не поймут ничего. Они будут пролистывать истрёпанные страницы и скучать над длинными строчками сухих слов. Ничего не поймут. А надо только-то одно такое лицо поместить на вкладке с фотографиями — и как много станет ясно! Пропитое, оплывшее, безобразное лицо, небритое, тупое и сонное, которое не отличить от десятка таких же, созданных для того одного, чтобы видом своим показать всё дурное, невыносимое, тягостное, что только есть в России. Вот, смотрите внимательно в эти пустые глаза, смотрите и помните, что когда-то, когда расстреляли к чёрту капитана Краевича, вот этими глазами смотрела Россия — глазами своих тюремщиков.

А расстреляют, Краевич не сомневался. Знал, что приговорён — с первых дней, с самого начала. Теперь камера была пуста, а он то метался по ней, то вдруг замирал, прислушивался, и опять принимался расхаживать, ожесточённо и тревожно. Шаги гулко отдавались в пустоте. Где-то там, наверху, было окошко, такое маленькое и грязное, что он не знал, ночь за ним или день: а в камере вечно стоял тяжёлый смрад, было зябко и темно.

— А ведь испугался. Струхнул, струсил! — зло и горько прошептал он.

Краевич корил себя за страх перед казнью и этим спасался от страха позора. Страшно было подвести товарищей, загубить дело неверным шагом, молящим взглядом. Слезами. Нелепым, пустым и гибельным раскаянием. Сама мысль об этом приводила честолюбца в ужас, и он ускорял шаг, и без того сбивчивый и неверный.

Но у него был повод для гордости! Он одержал победу, даже здесь, даже теперь, проиграв всё! Прямо в этом чёртовом узилище. Было приятно вспоминать вытянутые от удивления рожи тюремщиков. Единственный раз тогда на них появилось осмысленное выражение.

Мысли Краевича, как и шаг, путались и сбивались: так же неожиданно останавливались, бросались вперед столь же внезапно, яростно, отчаянно и зло. Он вспоминал первый день в этом проклятом месте.

Когда толчок в спину чуть не бросил ничком, а за спиной лязгнул замок, Краевич испугался («Струхнул, струсил!» — опять повторил он сдавленным шёпотом); испугался он и четверых уголовников, по-волчьи глядящих из полутьмы: как из фильма вышли — расписные, с золотыми зубами. Они смотрели на него в упор, обмениваясь какими-то словечками, ему не понятными и вечно приправленными бранью. Тут Василь Палыч хохотнул… — это тот, что постарше, с плешью и седой щетиной — сплюнул и спросил: «Ты, шоль, Храевиш?».

— Я…

— Глянь, потерялся! А шо ж говорили, ты балакать умеешь? Брехали?

И тут его зло взяло: Краевич потерялся? Вот они, люди: говори, они готовы слушать! Он сказал тогда, совсем тихо: «Да что говорить-то? Надоело, братцы, — и будто смолк, но продолжил, давая голосу звучать: — Надоело в болоте сидеть, всю жизнь только и видеть, как чахнет и гниёт кругом всё, от чего сердцу радостней. Не могу уже говорить о том, как исчезает наша наука — не о чем! Нет её. Или о заводах вам рассказать? Нет, братцы, вы лучше меня знаете, что не делом мы заняты. Возимся без смысла — где бы что урвать, как бы напиться скорее, забыться скорее. А как душе не взвыть, когда кругом чернота без просвета? Или мы и душу всю пропили и нам чужд тот безумный охотник, что в безотчётной тоске прямо в солнце пускает стрелу[1]? — почти декламировал он. — Где наш новый Гагарин, когда наша ракета снова поднимется в небо, пробивая для человечества новые пути? Кто он, как родится здесь, если нам друг на друга — и то тошно смотреть?»

Он говорил те самые слова, что всякий раз с болью и звоном отзываются в русских сердцах. Он говорил с искренностью, верой, с жаром, и страх гнал его вперёд, к небывалым высотам, от которых захватывало дух. Он говорил в последний раз и уже не помнил, что в тюрьме; восторг высвободил его из заключения, вырвал и унёс ввысь. Он с улыбкой наблюдал, как меняются лица тех, кто его слышал, как сползает оскал. Смешно сказать — когда Краевич замолчал, покоряясь тяжёлой, но приятной усталости, он уже считал их своими друзьями — тех, кого так недавно не знал, тех, кого не знал и сейчас, тех, кто заставил его испугаться. Он уже начал забывать пьянящее чувство единения, но теперь принимал его как долгожданного друга.

В камере было темно и почти ничего не видно. Тишину нарушали мечущиеся шаги и редкие вскрики. Да, это было его победой! Вот уж никак не ожидали вохры, что уголовники с таким уважением отнесутся к… кому? Мятежнику? Разжалованному капитану? Начитавшемуся книжек юнцу из хорошей семьи? Чего стоило это нескладное: «Дык, эта… правду говорит» — это мужик сказал, молодой, чуть старше самого Краевича, высокий, долговязый и с по-телячьи честными глазами. Как его звали, Краевич так и не разузнал, но был благодарен ему за эту нелепую похвалу безмерно. Как же удивились вохры, а?..

В коридоре раздались шаги, в узкий глазок запертой двери скользнул луч света; после лязгнула железной цепью откидная крышка, и Краевич получил свою миску с едой. Ел он долго, бесконечно долго, а после уснул, забившись в угол.

Спал тяжело, тревожно, будто погружался в болото — обволакивающую, тянущую жижу, которая раз за разом возвращала его к безмерно растянутой немой и мучительной сцене: он, одетый в белоснежный парадный мундир гвардии капитана, чеканит шаг и видит перед собой одного лишь человека. Обрюзгшего, замотанного в ленты орденов, позорящего мешковато сидящий на нём мундир главнокомандующего. Краевич был от него в нескольких шагах, видел как от старости и разврата обвисли щёки Смирнова; его нижняя губа, вечно выпяченная, обнажала ряд фарфоровых зубов, даже нижние его веки отвисли и вывернулись, предъявляя отвратительную красную изнанку. Краевич знал, что взвод за ним, и шёл вперёд, против устава ускоряя шаг, его рука уже тянулась к кобуре, когда Смирнов наконец заметил капитана. Его глаза по-жабьи выпучились, блаженная улыбка слетела с лица, он зло что-то каркнул стоящему рядом министру и припустил прочь, через всю площадь. И в который раз Краевич замешкался, растерялся, не выстрелил, не нагнал. Тягучее болото сна засасывало его, заставляло опять и опять переживать тот миг, пока, наконец, Краевич не пережил подряд одну и ту же секунду сотни раз и очнулся, не выдержав пытки.


С этой книгой читают
Сказание об озере Памяти

В далеких легендах, хранящихся на пыльных полках, есть сказание об озере, вода которого может возвратить утраченное. Путь к нему лежит через дорогу, полную трудностей и опасных существ: всемогущие Боги, всем знакомые русалки и оборотни, огнедышащие драконы и пожиратели света. Этой дорогой придется пройти Амалии, Маю и Леону, но по силам ли им это?


Самый близкий враг

История о двух людях, находящихся по разные стороны баррикад, наполненная тягучей нежностью и немного грустью.


Я твое ничего
Автор: Ми Сол

Эта книга является переизданием моего первого сборника, который вышел в 2013 году. Если бы меня попросили описать одним словом, о чем она, то я бы сказала, что о любви. Надеюсь, тебе, дорогой читатель, такое придется по вкусу.


Ярость Севера. Книга вторая. Вражьи берега

Продолжение уже ставшего легендарным сказания «Ярость Севера». Это крайне мужская книга, наполненная севером, битвами и быстрыми драккарами. Сказание отправит Вас вместе с викингами и наемниками с северной Руси на далекое английское побережье. Книга для тех, кто ценит силу, сталь и славные поединки. Ничего лишнего, только сплошные кульминации и необыкновенно куражный сюжет.


Я ревную тебя к звёздам
Автор: Е. Петренко

Принцесса Лиира сделала только первый шаг к своей цели. Но уже приобрела и друзей, и любовь, и покровительство богов. И врагов, которые пожелали всё это отобрать при помощи проклятия забвения. Это можно изменить. Но путь болезненен и труден. Но дорога короче, если идти друг другу навстречу.


Симфония дикой природы

Свинцовая вода в реке переливалась и шумела на перекатах... Прохладный ветер, ещё с ночи гнал по низкому небу серые тучи. Лес неприветливо шумел вокруг и где - то, в чаще тревожно поскрипывала наполовину сломанным стволом, наклонённая к земле, сухая осина... Выйдя из густого темнохвойного леса, молодой лось прошёл по берегу, оглядываясь и прислушиваясь, и остановился на галечном берегу небольшой, неглубокой речной заводи. Плоская часть открытого берега, в весеннее половодье заливаемая водой, была покрыто зелёной травкой и осенними последними цветочками, горящими среди серо - зелёной пожухлой травы, ало-красными капельками чуть удлинённой формы.


Свежая роза

На ярмарке в Хитерфилде Корнелия приобретает странную картину. Она манит куда-то в неведомое, чарует диковинным ароматом… А в это время на далекой планете, усыпанной цветами, зреет несчастье. Не распускаются бутоны в садах, мирные жители ссорятся по пустякам. А в саду правителя вянет Прекрасная Роза. Кто же наслал беду на цветущее королевство? Разобраться в этом под силу только чародейкам из команды W.I.T.C.H. Вся надежда — на Корнелию, владычицу растений. Но девочка словно сама не своя…


Бледный всадник

Эта история о тех временах, когда решалось, кто будет владеть Англией, когда викинги поставили под сомнение само существование Британии, когда из четырех саксонских королевств три были завоеваны датчанами. И только правитель четвертого, король-воин Альфред, решил сражаться до конца.Герой романа сакс Утред, в младенчестве похищенный датчанами и воспитанный ими как викинг, решает защищать свою истинную родину, хотя та находится на грани исчезновения. Он мечтает о великой стране, не страшится поражения и всем сердцем желает победы Альфреду.Утред верит, что стяги с драконом и крестом будут реять над его королевством.


Запретная любовь

Рассказы и повести этого сборника посвящены запретной любви – любви вопреки: здравому смыслу, общественному мнению, правилам морали, законам Бога и человека. Преступен ли грех, дающий жизнь? Ведь искренняя любовь не может быть аморальной. Свой взгляд на тему грешной любви представляют авторы современной российской прозы Мария Метлицкая, Маша Трауб, Валерий Панюшкин и другие.


Телеграф и телефон
Жанр: Научпоп

В этой книжке кратко рассказывается, как возникли и совершенствовались электрические средства связи, как устроена и работает современная аппаратура проводной связи, каковы ближайшие перспективы развития электросвязи в нашей стране.


Другие книги автора
Василиски

Фентези, детектив, Великобритания. Будит воображение?


Ездовая Шельма

Луг, солнце, сухая трава, кошка крадётся сквозь стебли. Чем не повод для сказки?


Культурный слой

2142 год. Технология ментального переноса позволяет дать людям новую жизнь в теле осужденного преступника. Но только избранным. У смертельно больной Элен всего один шанс, однако выбирают другого. Сможет ли ее жених спасти возлюбленную? Что скрывается в дневниках победившего претендента, одного из отцов-изобретателей «переноса»? И можно ли купить жизнь ценой чужой смерти?Это повесть о любви, надежде и силе человеческого духа, устремленного к знаниям.


Сказка о востоке, западе, любви и предательстве

Рассказ о рыжем герцоге Жоффруа, его супруге, герцогине Изольде, его верном рыцаре, паладине Шарле де Крайоси, его преосвященстве епископе Жане де Саборне и поэте Джабраиле аль Самуди.