Сын капитана Алексича
Авторы: Людмила Захаровна Уварова
Жанр: Проза: прочее
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 94 страницы. Год издания книги - 1964.
Людмила Уварова — автор многих рассказов и повестей, которые публиковались в периодической печати и выходили отдельными книгами. Настоящая книга является шестой по счету книгой писательницы. Герои ее — наши современники, молодые и пожилые, каждый со своим характером, со своей судьбой. Читатель познакомится со старым капитаном, заменившим отца мальчику-сироте («Сын капитана Алексича»), с молодой женщиной, любящей и любимой, перед которой неожиданно встала дилемма — строить свое счастье на обломках чужой любви или же пожертвовать своей любовью во имя высших человеческих побуждений («Сиреневый бульвар»), с бывшими питомцами детского дома, которые Один раз в году собираются вместе, в день традиционной встречи, чтобы поведать о том, как сложились их судьбы («Роза ветров») с героями рассказов «Портрет сына», «Цветные стекла», «Врачебная тайна» и др. Большинство людей, описываемых Л. Уваровой, обладают горячим сердцем, душевной стойкостью, благородством. Новая книга Л. Уваровой современна по содержанию, поэтична и пронизана любовью и доверием к советским людям.
Читать онлайн Сын капитана Алексича
Людмила Уварова — автор многих рассказов и повестей, которые публиковались в периодической печати и выходили отдельными книгами.
Настоящая книга является шестой по счету книгой писательницы.
Герои ее — наши современники, молодые и пожилые, каждый со своим характером, со своей судьбой.
Читатель познакомится со старым капитаном, заменившим отца мальчику-сироте («Сын капитана Алексича»), с молодой женщиной, любящей и любимой, перед которой неожиданно встала дилемма — строить свое счастье на обломках чужой любви или же пожертвовать своей любовью во имя высших человеческих побуждений («Сиреневый бульвар»), с бывшими питомцами детского дома, которые Один раз в году собираются вместе, в день традиционной встречи, чтобы поведать о том, как сложились их судьбы («Роза ветров») с героями рассказов «Портрет сына», «Цветные стекла», «Врачебная тайна» и др.
Большинство людей, описываемых Л. Уваровой, обладают горячим сердцем, душевной стойкостью, благородством.
Новая книга Л. Уваровой современна по содержанию, поэтична и пронизана любовью и доверием к советским людям.
ПОВЕСТИ
СЫН КАПИТАНА АЛЕКСИЧА
1
Маленький, невзрачный, но быстрый «Ястреб» проворно причалил к пристани и остановился, затих, как бы прислушиваясь к хлынувшей из отсеков воде.
Капитан Алексич вбежал на мостки, махнул рукой.
— До утра, — сказал он.
Это было ритуалом, — сказать на прощанье два слова, обращенных неизвестно к кому: «До утра», или «До вечера», или «До послезавтра».
Потом вбежать по лестнице, ведущей наверх, на берегу еще раз обернуться, бросить последний взгляд на «Ястреб», кивнуть ему, будто и в самом деле ненадолго прощаясь, и только тогда уже повернуть к дому.
Дом стоит на берегу — небольшой, в три окошка, окруженный низеньким деревянным забором с калиткой без щеколды. Возле калитки столб, к нему привешен фонарь.
Вечерами фонарь загорается. Если зеленым светом, стало быть, хозяин дома, милости просим; если синим, — значит, его нет или он занят и, одним словом, ходить к нему незачем.
В доме тишина, ничем не нарушаемая, стойкая. Пол блестит, тикают на стене старинные часы с тяжелой медной гирей, в простенке между окнами фотография, — вглядишься — узнаешь щекастое лицо с чуть поднятыми скулами, узкие смеющиеся глаза и фуражку с «крабом», лихо сдвинутую набок.
Таким он был двадцать лет тому назад. Но от прошлого сейчас осталась, пожалуй, одна лишь фуражка, и та, по правде сказать, сильно пообветшала. А на лице — морщины, складки, и глаза не веселые, не смеющиеся, словно бы немного потускневшие, утратившие и блеск, и яркость, и свой первоначальный голубой цвет.
Чистота в доме образцовая, и тишина, и покой. Раскроешь окно — обдаст студеной речной свежестью и ветви тополя, растущего во дворе, смело ворвутся в комнату.
Капитан Алексич первым делом раскрывает окна и долго стоит, машинально оглаживая короткими пальцами тополевую ветку.
«Собаку завести бы», — лениво думает он. Потом идет за калитку, вешает на столб зеленый фонарь.
Сейчас бы отдохнуть, поспать, просто полежать, бездумно наслаждаясь покоем, теплом, ласкающим продрогшее тело, но нет, он не привык ложиться днем.
Не привык он и сидеть без дела: то починит забор, наколет дров впрок или примется ни с того ни с сего драить пол щеткой, отделает его за милую душу — хоть глядись, как в зеркало.
Потом садится к столу, что-то старательно пишет в толстую тетрадь, или, вернее сказать, книгу, переплетенную в голубой дерматин.
Вечером приходят гости — большей частью одни и те же. Старый водолаз Петрович, недавно вышедший на пенсию, и механик «Ястреба» Илюша Астахов, черноглазый и смуглый, словно цыган.
Петрович внешне суров, малоразговорчив. Часами может сидеть на одном месте, посасывая давно погасшую трубку. Его нещадно изводит астма, курить ему врачи запретили строго-настрого, а трубка, хотя и погасшая, все-таки создает некоторую отрадную для него иллюзию.
Илюша подвижен, смешлив, к тому же большой выдумщик, чтобы не сказать больше.
— Сочинитель, — сердито ворчит Петрович. — Как начнет заливать, — что тебе твой Станюкович!
Илюша не обращает на его слова решительно никакого внимания. Старик лишен фантазии, а люди без фантазии — самые скучные на земле, это известно каждому.
Он уже второй год живет в этом городке, но никак не может привыкнуть. Всю жизнь прожил в Москве, на Покровке, и теперь немилосердно скучает по дому.
Все ему здесь не нравится — дома, улицы, люди.
— Провинция, — замечает он. — А если так подумать — неполных три часа от Москвы… Уехать бы, — мечтает он вслух. — Взять бы вот так вот, собраться и махнуть куда подальше.
— Куда же? — спрашивает капитан.
Илюша вздыхает:
— Не знаю. Хотя бы на Покровку, дом четыре, крайняя дверь во дворе.
И печально задумывается, уставив горячие черные глаза в одну точку.
В разговор вступает Петрович. Это человек хозяйственный, положительный, — если и говорит о чем, то всегда о деле.
— В большой универмаг вчерашний день полотеры механические завезли, — сообщает он. — Чудеса! Сама собой щетка по полу прыгает, а после глянешь — и пылинки нигде не встретишь.
Капитан пожимает плечами:
— Ни к чему это. Я сам пол надраю — хоть чай пей на нем.
