© Николай Францевич Дик, 2018
ISBN 978-5-4490-6147-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Что нет на свете Счастья, не верь в слепую ложь.
Ищи меня в ненастье – захочешь, то найдёшь.
Я призраком в тумане блуждаю – жду тебя,
и если ты изранен, прижму к себе любя.
Найдёшь меня повсюду, лишь сердце отвори —
войду апрельским чудом в седые январи.
Со мной верста дороги короче в сотни раз,
но лёгкие ожоги не надо напоказ.
Ищи меня, но веря, что я не подведу,
и не открою двери тому, кто на беду.
Иди за мной по свету, превозмогая дрожь…
А если канешь в Лету, меня и там найдёшь.
***
****
Добавит пару строчек осень
на занавешенную просинь
и спрячет перья до весны
под свежевымытою крышей
в уютной батарейной нише
смотреть стареющие сны.
Зима покроет город прозой,
на волю выпустит морозы,
скуёт замёрзшие тела
за то, что летом не успели
перечитать стихи апреля
пока пурга не замела.
***
****
День возвращает минуты из ночи,
та покидает быстрей одеяло.
Время зиме подчиняться не хочет —
мало ли что в декабре обещало.
Новое утро минутой богаче,
ночь уходящая прежней короче.
Стрелки за мартом спешат,
а иначе
могут лишиться своих полномочий.
Быстро меняются дни и недели.
С каждой зарёй прибавляются шансы
тех,
кто полгода назад не допели
бабьему лету ночные романсы.
***
****
На подошвах, израненных временем,
мы выносим из дома обидное,
избавляясь от тяжкого бремени
раздирающего очевидного.
По асфальту разносим ненужное,
по трамваям – гнилую обыденность,
по театрам – измену замужнюю,
а по жизни – свою непредвиденность.
Что отлипло, к другому прицепится
вместе с грязью осенней распутицы…
Так и бродит по миру нелепица
на подошвах случайной попутчицей.
***
Мир вокруг, а в центре – двое
между нот, холстов и красок.
То раскрасят мир в былое,
то вдвоём сыграют Краса.
На двоих – цветы и солнце,
облака, дожди и горе,
жизнь лихая марафонцев
в старой Риге,
возле моря.
Слово к слову, нота к ноте,
штрих к мазку на той картине,
где прижался к Дон Кихоту
профиль вечно юной Нины.
***
****
Невольно опускаюсь в сущий ад,
где каждый третий сплетнями распят,
за магарыч прощаются грехи,
кто не сумел – остался у сохи;
где у суда безвинный виноват,
а подхалим у власти нарасхват.
Здесь тихий ждёт, а наглый обогнал,
кошель на бис, а бедный – на мангал;
цены не сложит жадность за приём,
ей пресловутый кризис нипочём,
и обыватель бьётся об заклад,
что вынуждают опускаться в ад.
***
****
Молодея, старикам не верил,
собирался мир перевернуть.
Не заметил, как скопил потери,
погружаясь в жизненную суть.
На плечах не выросли погоны,
растрепались крылья на лету.
Оглушённый криком пустозвонов,
с облаков спустился в суету.
Пережил не много и немало,
наворочал всевозможных дел,
только то, что мама завещала,
до сих пор исполнить не успел.
***
****
Надувает щёки лёд, у причала дальнего
оживает теплоход из руин печального.
Разобиженный февраль из ларца приданного
на полгода в календарь солнце долгожданное.
Белоснежная пурга вынуждена прятаться —
не метут уже снега с выходных до пятницы.
Новогодней кутерьме отзвенела звонница
и теперь святой весне ежедневно молится.
Через пару дней сбежит зимняя красавица —
на деревьях малахит ей совсем не нравится.
Тает снежная фата – ничего фатального:
март меняет иногда место для дневального.
***
В тучах промокшие своды.
В отблесках праздничных лужи.
Ночь уходящего года
вальсом по городу кружит.
Стихли застольные тосты,
в сон погружаются башни.
Только проститься непросто
городу с годом вчерашним.
Слёзы по стёклам недаром —
что в нём останется прежним,
если уже на бульваре
завтра в январской одежде?
***
****
Мы в часах песочных горизонтом бредим,
в трубах водосточных мечемся по средам,
а с утра под рыбу подают в кафешке
где-то на отшибе впопыхах и в спешке.
Лечимся от хвори маминой примочкой,
вечерами спорим о соседской дочке;
вымеряя годы мелкими шагами,
стряпаем погоду тем, кто правит нами.
В узкой горловине проклинаем долю —
жизнь наполовину, а хотелось воли.
И живём надеждой вырваться наружу,
где полям безбрежным станешь снова нужен.
***
****
Запрета нет на искренний вопрос —
не все готовы к умному ответу.
Но щегольнуть пытаются при этом,
протараторив,
ты, мол, не дорос.
С порога детства до ума седин
находим сами выходы и входы,
пока желанья скосит непогода,
а любопытство сменит анальгин.
Тогда у нас на каверзный вопрос
готов ответ,
но вряд ли он кому-то
облегчит выбор нужного маршрута
через овраг, что лживостью зарос.
***
****
Кто-то скажет – постарел, опустились плечи.
Только мне от груды дел с каждым днём не легче.
Без меня – не утечёт ручеёк в канаву,
не увидит синий лёд мальчуган чернявый.
Не распустятся цветы в марте на поляне,
не увидят красоты поутру земляне.
Не научатся летать молодые мысли,
не имела бы тетрадь никакого смысла.
Разбегаясь, не вели в дом пути-дороги,
оставались на мели ждущие подмоги.
Не осталась бы лыжня до капели белой…
Если б не было меня,
кто бы это делал?
***
Безысходность забытых окраин,
обездоленность узеньких улиц…
Кто заглянет сюда, как ни Каин,
и уйдёт, под наживой сутулясь.
Кто увидит за ветхим забором
ветеранов ушедшей эпохи,
что нужда докучает измором
в огороде на грядке гороха?
Фонарям не находится места,
разухабились грязные лужи,
