Едва корабль «Дозор-12» оставил за кормой пустыню Балканского квадрата и в зону кругового обзора попала эта глухая окраина Океана, бывшая некогда Черным морем, капитан Еланин сразу заметил на карте-дисплее в пятом секторе посторонний сигнал — в самом северном его закоулке, пустом и давно необитаемом. Через мгновение поступит сообщение главного корабельного компьютера МАМО. «Подождем», — решил про себя капитан. Внизу, под бортом «Дозора», во все стороны до горизонта плескалось и переливалось серо-фиолетовыми красками безжизненное водное пространство. Корабль по-прежнему шел заданным курсом, и посторонний сигнал оставался далеко слева от него. «Кто это может быть? И что ему там понадобилось?» — думал Еланин. Последние добытчики ушли оттуда еще до ТМК, а после него, когда под водой оказались острова и берега, бывшие когда-то заповедником, люди вовсе перестали посещать эти глухие места, эту тихую заводь. Зайти сюда капитан Еланин решил, честно говоря, от скуки. Уж очень неинтересным выдался рейд: всего одно ядерное захоронение в секторе Архипелага и ни одной встречи с мусуранами или угонщиками.
Уже несколько дней патрульный корабль «Дозор-12» крейсировал по северным квадратам Океана. В его обязанности входит контроль за зонами радиации и поиск подводных ядерных свалок — опасного до сих пор наследия доконфликтной эпохи. Многие из них уже нанесены на штурманские карты. Еланин протянул руку к пульту, дотронулся до сенсорного клапана, и на дисплее вспыхнула карта бывших урановых комплексов и свалок радиоактивных отходов. Карта напоминала звездное небо. Капитан наложил на нее сектор, где появился посторонний сигнал. «Странно, он находится в стороне от зон радиации, а до ближайшей свалки километров пятьсот, — размышлял Еланин. Что же он там делает?»
Поговаривали, что в морских глубинах там, в захолустье Океана, возрождается жизнь — какие-то немыслимые, странные, фантасмагорические причуды мутации. Но свидетельствам «очевидцев» никто не верил, а дозорные и ученые, единственные, кто регулярно летал за пределами Овала и Круга, пока не сталкивались ни с чем подобным.
Вообще-то сигнал не аварийный — обычный «вечный» сигнал, какие устанавливают на все летательные аппараты, в том числе и на ракетные батискафы. Судя по всему, там именно батискаф — больше некому опускаться под воду. Если это не авария, конечно.
Пошла пятая секунда, а МАМО молчала. Вот тебе и Моментальная автоматизированная машина обслуживания. Иронически улыбаясь, капитан Еланин ждал, когда компьютер хотя бы доложит ему о появлении в одном из секторов обзорного квадрата неизвестного сигнала. Контрольные системы МАМО считались самыми умными в сто тридцатом поколении компьютеров и еще недавно работали в космосе. Но уже год как они списаны с орбитального кольца и работают на Земле. За помощь и заботу, какой они окружают людей, их называют «МАМОчками».
«Так и есть, — подумал капитан, — наша МАМО отвлеклась и смотрит телевизор». Еланин перевел взгляд на телеэкран свободного времени и хмыкнул: там показывали мультик из жизни насекомых-киберов и живых птиц. Мультик сотворил модный режиссер-компьютер: весь юмор фильма построен на превосходстве киберов над глупой живой птицей. Напитай решительно дотянулся до клавиши и отключил телеэкран свободного времени. Тут же МАМО доложила:
— В секторе пять седьмого квадрата посторонний сигнал!
— Спасибо, МАМОчка, — саркастически сказал капитан. — Двенадцать секунд назад я его уже заметил.
— Ух ты! — поразилась машина. Еланин вздохнул и злорадно сказал:
— Тебе за невнимание штрафное очко.
Он уже приготовился запустить в память машины наказание за проступок, но что-то удержало его. «Спокойнее, — остановил он себя, — это тебя раздражают ее словечки типа „Ух ты!“, „Хи-хи!“, „Ничего себе!“, „Ай да мы!“». Им научил МАМО Олев, штурман-два его экипажа.
— Хорошо, потом разберемся, — великодушно решил Еланин.
Через минуту в рубку вошел вызванный компьютером штурман-два Олев. Капитан подумал, что МАМО опять схитрила: до вахты Олева оставалось еще восемь минут, МАМО должна была вызвать Стана, именно тот значился по графику дубльвахтенным капитана. Но с Олевом у МАМОчки приятельские отношения. Едва Еланин так подумал, как в рубку нехотя вошел Стан, штурман-три.
— Вот что, парни, — начал было капитан, но Олев сразу засек на дисплее посторонний сигнал и понял, что предстоит работа.
— Ясно, командор, — сказал он, уселся в штурманское кресло перед экраном с обзорной картой и взял управление на себя.
Стан садиться не собирался, уныло маячил за спинами и делал вид, что внимательно всматривается в мелькающую информацию на дисплее. Любопытно, что его интересует в жизни? Еланин прислушался: от Стана отлетали слабые, едва различимые звуки. Покосившись за плечо, капитан увидел под левым ухом штурмана голубой цилиндрик контактного наушника. Второй наушник Стан рассеянно вертел в руках — из него и доносились до уха Еланина рваные и тягучие волны музыки.
— Мешаешь, — сказал капитан строго.
Штурман-три, избегая встречаться с капитанским взглядом, выключил музыку, пожал плечами и сказал Олеву:
