Содом и умора: кокетливая проза

Содом и умора: кокетливая проза

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 89 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

Не рекомендуется малым детям. Подросткам употреблять только под наблюдением взрослых. Не принимать все вышеописанное всерьез, также как и все, что еще будет описано.

Читать онлайн Содом и умора: кокетливая проза


ThankYou.ru: Константин Кропоткин «Содом и умора»

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

ИНСТРУКЦИЯ

(информация для потребителей)

Название препарата:

Sodom&Humorrha


Описание:

Сироп со сладковато-горьким привкусом.


Действие:

Препарат широкого спектра действия. Аналогичен группе фармакологически индифферентных препаратов (эликсиры из корня мандрагоры, шкуры саламандры, рога носорога, мумий, философского камня и т. д.).


Показания к применению:

Применяется в профилактических и лечебных целях, как тонизирующее и стимулирующее средство. Рекомендуется при умственном перенапряжении, усталости, тревожных состояниях, раздражительности. В период выздоровления после депрессий показан как добавка к духовной пище. Может использоваться как отвлекающее, обезболивающее средство.


Результаты:

Способствует выделению эндорфинов, нейтрализует избыток желчи, примиряет с действительностью.


Возможные побочные эффекты:

При передозировке возможна сонливость, покраснение слизистой оболочки глаз. При нанесении на свежие душевные раны не исключено повышенное слезоотделение.


Противопоказания:

При болезнях, сопровождающихся затруднением переваривающих функций. При повышенной чувствительности к препарату в целом или отдельным его составляющим. При маниакально-депрессивном психозе, вызванном врожденной или приобретенной гомофобией.


Дозировка:

Индивидуальна.


Взаимодействия с другими лекарствами:

Не изучены.


Предупреждение:

Не рекомендуется малым детям. Подросткам употреблять только под наблюдением взрослых. Не принимать все вышеописанное всерьез, также как и все, что еще будет описано.

— …Будет тебе, миленький, дом новый с водой горячей, мебель дорогая, полосатая, постель мягкая с простынкой красной, друг тебе будет нерусский, по телевизору тебя покажут, все тебе будет, все вижу, все знаю, позолоти ручку…

Цыганка у продовольственного магазина

КОНЕЦ РАЗГОВОРА

— …Моя сага никому не нужна, — говорю я. — У меня СПИДа нет.

— При чем тут СПИД? — вспыхивает Кирыч, словно его иммунная система может расстроиться уже от одного упоминания о гадкой болезни.

— Ужас какой! — соглашается с ним Марк.

— Многотомные саги пишутся для того, чтобы их прочитали, — говорю я. — Жизнеописания извращенцев, каковыми мы с вами являемся, нужны только сексопатологам.

Кирыч дергается, как от электрического тока. Марк морщит лицо в печеное яблочко.

— Обыкновенные, законопослушные извращенцы… — с садистским удовольствием повторяю я, — … сами по себе неинтересны широким читательским кругам. Другое дело, если я умираю от вируса приобретенного иммунодефицита и рассказываю о своей нескладной жизни. Как завещание, понимаете? Любите друг друга по мере сил и возможностей и помните: те, кого уже нет с вами, сами виноваты, потому что плевать хотели на безопасный секс! — завываю я, подражая бывшему начальнику.

— Так нельзя говорить, — благонравный Кирыч возмущен. — Это цинично!

— В крайнем случае, — задумчиво продолжаю я. — Можно привлечь внимание общественности своим редкостным писательским даром. Скажи, я похож на живого классика?

— Нет, скорее на мертвого, — говорит Кирыч. — В профиль — вылитый Гоголь.

— Спасибо, — обиженно говорю я.

Мне не нравится быть носатым классиком.

— Ты… совсем-совсем точно знаешь, что его нет? — Марк с надеждой смотрит на меня.

— Чего нет? Синдрома приобретенного иммунодефицита? — уточняю я. — Абсолютно. Могу справку из вендиспансера показать.

— А зачем ты ходил в вендиспансер? — Кирыч подозрительно смотрит на меня.

Я предпринимаю отвлекающий маневр.

— Вот именно! — говорю я. — Вот возьму и напишу сагу об извращенцах в тридцати главах!

— Мамочки родные! — радуется Марк.

— Зачем ты ходил в вендиспансер? — повторяет Кирыч.

Так просто его с толку не собьешь.

— Не скажу! — кричу я.

Уж мог бы знать, что у писателей тонкая душевная организация.

Тем более у начинающих.

КОШКИН ДОМ

— Поди-же сюда, лапушка, рыбанька ты моя! — доносилось из зарослей.

Вариантов, как провести остаток вечера, было всего два. Либо скакать по кустам вслед за Марком, либо таскать тяжести вместе с Кирычем. Первое было глупо, от второго у меня и так гудели руки, поэтому я выбрал третье — уселся на скамейку и начал клацать зубами, как мертвец из фильма ужасов.

Природа напрочь позабыла про свои обязанности: дул не по сентябрю ледяной ветер.

«Ух! Не делайте этого! — казалось, завывал он. — Ох, не уживетесь вы вместе!».

«Поздно, милый», — леденея, думал я.

Деньги заплачены, квартира арендована на неопределенный срок и у нашего трио имелась лишь одна-единственная перспектива — вести совместное хозяйство и отравлять друг другу жизнь.

— Поди-же сюда, птичка моя! — нежно ворковал Марк где-то неподалеку.

— Ты ей будто руку и сердце предлагаешь! — раздраженно крикнул я. — Покажи, в конце-концов, характер. Скажи чего-нибудь так, чтобы животина брякнулась в обморок.

Марк не ответил. Дело, которым он был занят, требовало от него крайней сосредоточенности.


С этой книгой читают
Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Москва–Таллинн. Беспошлинно

Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.


Мушка. Три коротких нелинейных романа о любви

Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.


Комбинат

Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.


Авария
Автор: Иржи Швейда

Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.


В огне
Жанр: О войне

Роман-газета №23(621) 1968По традиции этот номер «Роман-газеты» открывается портретом автора. Всмотритесь в лицо Нгуен Динь Тхи: как оно хорошо. В нем и душевная сила, и мужество, и великое благородство. Когда я впервые увидел Тхи, меня поразило именно его лицо: что-то было в этих чертах от героев вьетнамского эпоса, какими их воссоздали умельцы по лаку и дереву. Помню, в ту первую встречу Тхи говорил, что своеобразными символами сегодняшнего Вьетнама стали винтовка и велосипед. У всех за спиной винтовка: у крестьян, стоящих по колено в воде на рисовом поле, у рыбаков, осторожно ведущих свои джонки вдоль лесистых берегов, у рабочих… А велосипед? Он способен пройти там, куда не проникнет ни автомашина, ни двухколесная вьетнамская фура, а при дополнительной бамбуковой раме может взять треть тонны.


Дикая жизнь Гондваны

Абсурд, черный юмор, мизантропические байки и «подпольные» притчи в самом полном на сегодняшний день собрании текстов прозаика Дмитрия Горчева, даровитого нарушителя всех литературных конвенций и табу. «Сволочи», «Из Петербурга в Москву», «Про одного человека», «Когда от нас ушли Коммунисты», «О существах» и другие циклы короткой прозы. Иллюстрации автора.


Разбег и пробежка

Тема этой книги – любовь, ее причуды и странности. Действие происходит в девяностых годах, когда все явления нашей жизни, включая и тему книги, имели особенный, причудливый характер.Охотник ястребов – человек, который никогда ни у кого ничего не просил, затевает опасную игру, не понимая, что ставка – сама его жизнь. Он начинает и выигрывает. Маленькая, одинокая также неосознанно играет. Она проигрывает. Однако смысл выигрыша и проигрыша в данных случаях не имеет значения.В третьей книге серии читателю станет вполне ясно, почему рассказы обозначены как парные и непарные, каким образом выстраиваются из них пары, цепочки, и каковы приемы конструкции серии вообще.


Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 13

Яша и Серега выступают в Евпаторию, где собираются кататься с лолитами на узкоколейном трамвае, но дорога ведет себя настолько странно, что друзья попадают в Гурзуф, а затем добираются до Севастополя, где и начинают свою севастопольскую жизнь.Продолжается тема Революции цветов. Поскольку толчок к самой революции дало творчество Beatles, в Яшиных рассказах всегда присутствует эхо их разноцветной музыки. Надо заметить, что в текстах порой встречаются и скрытые цитаты из битловских песен – в вольном Яшином переводе на модернизированный русский язык.


Другие книги автора
Любовь во время карантина

«Любовь во время карантина» – сборник добрых, теплых, лиричных и вдохновляющих рассказов современных русскоязычных авторов, в котором слово «карантин» перестает быть синонимом тревоги и беспокойства. Здесь собраны двадцать историй о любви и ее переосмыслении на фоне пандемии: любви к себе и близким, любви романтической и дружеской.


…и просто богиня

«…и просто богиня» – парадигма историй писателя и журналиста Константина Кропоткина, в которых он живописует судьбы женщин, тех, что встречались ему на протяжении многих лет в разных уголках планеты. Эти женщины – его подруги, соседки, учителя, одноклассницы и однокурсницы, сотрудницы и начальницы. Они чьи-то матери, жены, любовницы, сестры, дочери. Одни невероятно привлекательны, другие откровенно некрасивы. Одинокие и замужние, имеющие одного или нескольких любовников. Знакомые или случайно встреченные однажды.



Сожители: опыт кокетливого детектива

После десятилетнего шатания по Европе в Москву, к друзьям Илье и Кириллу возвращается Марк, вечно молодой кокетливый мужчина, с которым они делили квартиру в конце 1990-х. Так заканчивается спокойная жизнь этой обыкновенной пары. Криминальное продолжение высокодуховного интернет-хита «Содом и умора».