Когда Кевин Холл бросил ее, Розлин в слезах позвонила Стюарту Роули.
Она и Стюарт дружили чуть ли не с пеленок. Их матери были соседками, а когда дети выросли, теплые отношения между ними не прервались. Они привыкли делиться друг с другом самыми сокровенными тайнами, и Розлин была уверена, что Стюарт поддержит ее в трудную минуту.
Когда он приехал, она была так поглощена собственным горем, что не обратила внимания ни на усталые складки, залегшие вокруг его губ, ни на трехдневную щетину на подбородке.
Она плакала, а он обнимал ее, шепча слова утешения, нежно гладил по голове, убирая со лба выбившиеся пряди, похлопывал по спине. Но Розлин все не успокаивалась, и на смену пальцам, поглаживающим мокрые от слез щеки, пришли его губы.
Наконец рыдания стали стихать, и она устало вздохнула.
— Что бы я без тебя делала? — Розлин поцеловала Стюарта в губы, вложив в этот поцелуй всю благодарность, тепло и нежность, переполнявшие ее сердце, и тут внезапное напряжение, сковавшее его тело, немедленно передалось ей. Испугавшись, что оскорбила его, преступив невидимые границы, она смущенно прошептала:
— Прости.
И тут, подняв взгляд, Розлин заметила в глазах друга такое странное выражение, что почувствовала непривычную слабость во всем теле. Ее просторная ночная рубашка сползла набок, глаза Стюарта метнулись к ее обнаженному плечу, и из его груди вырвался какой-то хриплый звук.
Поддерживая ее двумя пальцами за подбородок, он медленно склонил голову и ответил на поцелуй. Но вместо короткого, вполне целомудренного соприкосновения сомкнутых губ у него получилось нечто совсем иное, и Розлин испытала приступ самой настоящей паники.
— Ну что, тебе полегчало? — спросил он с легким смешком.
Она помотала головой.
Стюарт взъерошил ей волосы. Ну почему он вечно обращается со мной как с ребенком, с досадой подумала Розлин.
— А тебе?
Проанализировать причины охватившего ее возбуждения она даже не пыталась.
Ее руки нырнули под его рубашку, и она распластала ладони по его плоскому упругому животу, а потом передвинула их выше, на широкую крепкую грудь. Стюарт вздрогнул.
— Ты соображаешь, что делаешь?
Будь его тон ледяным, это остудило бы охвативший ее огонь, но он таким не был. И от теплого хриплого голоса Стюарта Розлин задрожала еще сильнее.
— Мы оба понимаем, что я делаю. — В ее голосе тоже появилась легкая хрипотца, но прозвучал он на удивление спокойно, хотя на самом деле она как будто опьянела от собственного безрассудства. — Меня больше интересует, что я сделаю дальше.
— Ты не в себе, — пробормотал он.
— И это замечательно. — Если бы она была «в себе», то чувствовала бы себя подавленной и несчастной.
— Ты сама не понимаешь, что делаешь.
— Я понимаю только то, что с этими пуговицами ужасно трудно справиться. Не мог бы ты мне помочь?
Стюарт грубо схватил ее за руки и отвел их от себя.
— Не играй со мной в эти игры.
Наверное, это был самый унизительный миг в ее жизни. В слабой надежде сохранить хотя бы остатки гордости Розлин освободилась от его хватки и закричала:
— Не смотри на меня так! Мне нужен всего лишь поцелуй, но, если это для тебя такая проблема, можешь не утруждаться!
Она не успела отойти даже на шаг, как Стюарт снова схватил ее за руку, стремительно развернул к себе, а потом обнял за талию и приподнял над полом, так что она оказалась прижатой спиной к стене.
Ей было стыдно посмотреть ему в глаза. Неудивительно, что он разозлился, подумала Розлин, ведь я веду себя как самая настоящая шлюха.
— Прости, не злись на меня, — пролепетала она.
— Злиться? Господи, Розлин, да разве я могу? Нет, не плачь, пожалуйста, дорогая. Этот Кевин… убил бы мерзавца своими руками! Я знаю, ты чувствуешь себя отвергнутой, но, поверь, тебе не нужно ложиться в постель с кем попало, чтобы доказать, что ты желанна. — Розлин хотела было возразить, но он закрыл ей рот поцелуем. — Я знаю, ты мне не поверишь, но без него тебе будет только лучше.
На этот раз она все-таки возразила, замотав головой. Стюарт отстранился, но лишь чуть-чуть. Губы ее сами собой приоткрылись, и он принял это приглашение. Даже не просто принял, а перехватил у нее инициативу.
Розлин еще не приходилось испытывать ничего даже отдаленно напоминающего ощущения, которые она испытала под натиском его губ и языка. Зубы Стюарта нежно прикусывали ее губу, а язык исследовал глубины рта, смакуя его вкус. Все ее тело охватил жар, голова пошла кругом.
— Это безумие! — простонал он, но не прервал своей страстной атаки.
Потом он обхватил ее за бедра, прикрытые лишь тонкой ночной рубашкой, и Розлин вздрогнула.
— Как хорошо… Не останавливайся! — умоляюще прошептала она.
Это было не просто хорошо, а восхитительно, безумно, эротично! Еще никогда в жизни Розлин не испытывала столь мощного приступа желания. Когда ее ступни оторвались от пола, она инстинктивно обхватила Стюарта ногами за талию, выгнула спину и прижалась к нему так тесно, как только могла.
— У тебя такая нежная кожа!
Стюарт провел языком вдоль ее ключицы, и Розлин тихонько всхлипнула от наслаждения. Не выпуская ее из объятий, он прошел в спальню, и вскоре они оба уже лежали на узкой кровати.
