Энн Гилликрист смотрела на человека, которого любила почти двенадцать лет и которого все окружающие считали ее мужем. Ее красивые темные глаза были полны слез. «Как мне сказать ему?» Скомканный листок бумаги, который она нервно теребила в руках, предчувствуя конец своего безоблачного существования, был причиной ее слез.
Сэр Джеффри осторожно взял листок из ее рук.
– Мы всегда знали, что этот день придет. И мы должны встретить его вместе.
Он привлек ее к себе, и, успокаиваясь в его объятиях, Энн попыталась взглянуть правде в глаза. Она молила Бога, чтобы этого не случилось никогда. Она смогла бы прожить с ложью до самой смерти, и ее сын никогда бы не узнал правды. Аласдер Гилликрист! Будь он проклят! Даже сойдя в могилу, он не оставляет ее в покое. На мгновение она подумала о том, что могла бы продолжить обман, написав в Шотландию, что сын умер еще ребенком. Поклясться, что все ее дети были рождены от любовника, англичанина сэра Джеффри.
До сегодняшнего дня она наслаждалась счастьем за счет человека, который никогда ее не любил. Если бы она солгала сейчас, когда он умер, она отказала бы своему сыну в праве первородства, богатстве и звании. Лорд Аласдер Гилликрист умер богатым человеком, хозяином нескольких поместий, разбросанных вдоль границы Шотландии. Он так и не женился во второй раз, и его единственным наследником был ее любимый сын Иан.
Джеффри нежно погладил ее по волосам.
– Я никогда не жалел о том, что увез тебя из Шотландии, любимая, но мне очень жаль, что это причина твоего сегодняшнего страдания.
– Молчи. – Она прижала палец к его губам. – Никогда не говори так. Ты подарил мне жизнь, полную счастья. Моя жизнь с Аласдером была кошмаром.
При мысли о том, что он мог никогда не встретить эту женщину, Джеффри крепче прижал ее к себе. Начавшийся как простая забава набег на приграничную территорию перевернул всю его жизнь. Молодые англичане, разгоряченные напитками, увели скот, лошадей и умыкнули молодую жену Аласдера Гилликриста, который был вдвое старше ее. Джеффри Линдел никогда не жалел о содеянном. Он встретил ее, одиноко едущую верхом в темноте, стащил с седла и пересадил на свою лошадь. Вернувшись домой, он пресек попытки своих друзей обесчестить пленницу и не отпустил ее к мужу.
С тех пор как Джеффри полюбил Энн, он только однажды предложил ей вернуться в Шотландию, но она не захотела. Они оба совершили ошибку. Они скрыли правду, сказав, что отцом ребенка, которого она носила в своем чреве, был он, Джеффри Линдел, и убедили в этом всех и вся, в том числе и Иана. Только один человек знал правду.
Энн не хотела, чтобы ее единственный и любящий брат жил с горестной мыслью о том, что его сестра убита, и дала о себе знать, написав среди прочего о рождении сына, отцом которого был Аласдер. Зная, как глубоко несчастна была Энн в браке с Аласдером, Рос Доннчад уступил желанию сестры и хранил молчание о рождении сына. Лорд Гилликрист мог отвернуться от своей заблудшей жены, но, узнав о сыне, он сдвинул бы горы, чтобы заполучить его. Сейчас Рос был готов заявить о правах своего племянника на наследство, оставшееся после смерти Гилликриста.
Он написал Энн о смерти ее законного супруга и о наследстве. Он никогда бы не позволил Энн отказать Иану в праве первородства. Сейчас она могла послать Иана в Шотландию, где он получил бы то, что по праву принадлежит ему, но при этом она навсегда потеряла бы его доверие и уважение.
– Нет, я не могу это сделать. – Не в силах сдержать слезы, Энн разрыдалась на широкой груди Джеффри. Его батистовая сорочка стала мокрой от слез.
Джеффри гладил ее волосы, думая о том, что они такие же мягкие и красивые, как много лет назад. И, как и прежде, близость ее тела взволновала его, и он подумал, что она навсегда останется ему желанной. Целуя темные завитки ее волос, он знал, что не переживет, если Иан перестанет называть его отцом. Другой человек зачал ребенка, которому он отдал всю свою душу. Ни один из его родных детей не значил для него так много, как первенец Энн.
Джеффри ничего не сказал о своих терзаниях Энн. При всей любви к Иану он не мог лишить юношу возможности получить то, что принадлежало ему по праву.
Шотландия, март 1548 года
Свежий утренний ветер поднимал рябь на луговых травах. Подставив лицо ветру, Сесиль Лотаринг полной грудью вдыхала прохладный весенний воздух. У ее босых ног тихо журчала река Клайд, больше похожая на ручеек, протекающий за селением Ланари. Сегодня Сесиль пришла сюда позже, чем обычно, к тому же босиком, что сулило ей неприятности. Легкая улыбка тронула ее губы. Ей не привыкать к нагоняям, которые она получала от жен своих братьев.
При мысли о них лицо ее погрустнело. Одна была уже вдовой. Память вернула образ смеющегося брата, высокого, светловолосого и голубоглазого, как все ее братья. Одвулф погиб в прошлом году, в сентябре, у Пинки Клу в битве с англичанами вслед за Уорреном, ее вторым по старшинству братом, погибшим пятью годами раньше у Солвей Мосс.
Смахнув подступившие к глазам слезы, Сесиль посмотрела в сторону замка Сиаран, возвышающегося среди лугов. Его массивные стены и изящные башни значили для нее все, что она когда-либо любила и знала. Сесиль исполнилось шестнадцать лет, и Ниарра, жена ее старшего брата, не раз говорила о том, что наступит день, когда ей придется покинуть родной кров. Вряд ли это было предостережением. Она часто поддразнивала Сесиль, намекая на неминуемое замужество и обзаведение собственным домом.
