ДАНИЛА ВРАНГЕЛЬ. Сатанинские рассветы гламурных дьяволиц любви
Основываясь на понимании, что всё человеческое это не более как искусственное напылённое, представленное мастерами фиксированной эмпирики, извлекающих из пустоты образы красоты, воспринимаемые всеми как безусловность и естественность, хотя на самом деле всё наоборот, можно понять, что хаотическое это субматериальное, из которого является классическое человеческое неестественное материальное, приведённое к форме сознанием, ориентированным на императивные критерии чувственности, ведущие целеуказателем автоматического определения курса на выявление этого неестественного, ощущаемого своим магнетическим воздействием неясного происхождения, но вполне ясным ощущением эфемерной действительности, которой в самом деле нет, но, тем не менее, её образ как физиологическая матрица, действующая на тело человека и его чувственную сенсорику есть, и есть настолько, что допускает преодоление основных человеческих инстинктов до степени их полного подавления, в буквальном смысле заставляя делать то, что в ином случае делать личность не станет никогда, понимая под этими действиями полное расстройство психики, вплоть до суицида на основании воздействия пустоты, оформленной в человеческою неестественность как действительность.
Подразумевается гламур как явление и женственность как его наполнение.
Включая в понятие гламура не только феномен подиума и чистоту человеческой породы, сведённую в полную степень неестественности, которая рамкой контраста фокусирует внимание восприятия на максимальной предположительной функциональности, но также вообще весь феноменальный ряд образов постмодернизма, включая в них не только светские и действительные «здесь и сейчас» конфигурации системы тело-оформление, но и религиозные классические образы ухода от животной реальности, представленные, в частности, церковным гомосексуализмом, возводимым в степень духовного церковного гламура, пока даже не имеющего устоявшегося семантического определения, что говорит о действительности тезиса, определяющего, что тело человека это истинный Бог, перманентно подавляемый последователями идеи теизма до трансформации его восприятия как Дьявола, то есть системная противофаза психовосприятия монотеизма искажает смысл истинного Демиурга до понимания его образа как низвержённого и греховного, трактуя в данном контексте греховность как любовь к человеческому телу и вообще всему человеческому действительно, подразумевая любовь к наслаждению, а именно - любовь к любви, хотя сама формула-идея «Бог есть Любовь» не может звучать по иному, поскольку это противоречит человеческому устройству.
Что всегда и всеми без исключения ощущаемо при восприятии красоты физики тела действительного человека, оттенённой недействительностью рамки картины, в которой он воспринимается, понимая под рамкой само восприятие, и визуальное, и тактильное и эмоциональное животное, так как человек это, как уже заявлялось, напыление на животном, когда тем более проявляется человечность, чем менее естественно само напыление, строго соответствующее эмпирическим критериям чистоты действительной красоты, возведённой в бриллиант неясности, маячащей неуловимой аурой магнетического наваждения, зовущего к себе безумием холодной красоты нереальности, действующей несравнимо и несопоставимо с естественным реальным, поскольку само происхождение человека подразумевает уничтожение нечеловеческого путём трансформации в человеческое, то есть, по идее, вся планета может быть предположительно забетонирована и вместо флоры и фауны останется сеть мегаполисов, рабочие полуживотные, счастливые в любом случае своей максимальной животностью, солдаты полуживотные, полностью счастливые в своей функциональности - что проявлено и сейчас в профессиональной системе наёмников армий ведущих стран мира - управленцы минимум животные, счастливые в своей функциональной возможности компенсировать властью природные недостатки тела и разума, представители отряда поддержки качества напыления человечного на животном, то есть всё то, что можно обозначить термином «люди искусства и публицистической политики», создающие дымовую завесу неестественности, в которой человечество ощущает себя комфортно как откормленные свиньи в уютных свинарниках, а также элитный гламур, представляющий собой высший класс человечности, то есть абсолютной неестественности, где критерии красоты определены смесью уверенности доступа к наслаждению и невротическому оргазмированию психоделического типа, что известно лишь классическим эксгибиционистам транссексуалам и в меньшей степени отряду представителей мужского и женского гомосексуализма, являющемуся средним звеном между разговаривающим зверем и доминирующим ангелом, парящим рассветной ночью своего бытия в рафинированной суперпозиции сверхчеловеческого естества.
