Кадр четырнадцатый
Цирк, да и только!
Мальцева на полном автомате нашарила мобильный, прыгающий в виброрежиме где-то на полу. Будь проклят тот, кто придумал мобильные! Будь проклят тот, кто придумал телефон! Будьте вы все прокляты! Те, кто придумал хоть какую-то связь… И те, кто решил, что без связи человечеству никуда. То есть скопом – будь проклято всё человечество. Будь проклята заодно и её собственная профессия, помогающая этому самому человечеству размножаться в самое неподходящее время суток!
Татьяна Георгиевна взяла трубку и пошла с нею на кухню. Чёрт, где здесь кухня-то? Где она сама вообще?! И кому там вздумалось рожать в… Она глянула на мерцающее в темноте табло… В три часа ночи!
– Танька!.. Алло! Танька, ты спишь?! – зашипела трубка голосом Маргариты Андреевны.
– Теперь уже нет! – грозным шёпотом ответила Мальцева. – Марго, если ты звонишь мне не по достаточно важному поводу – тебе конец! Если ты бессовестно пользуешься тем обстоятельством, что я никогда и нигде не могу насовсем отключиться из эфира – будь и ты проклята вместе со всеми! – Мило пожелала заведующая обсервационным отделением крупного родильного дома старшей акушерке этого же отделения и по совместительству своей лучшей подруге.
– Ты где вообще?! – возмущённо уточнила Маргарита Андреевна, не слишком испугавшись пожеланий своей начальницы. – Я звонила тебе на домашний, никто не взял трубку!
– А я не беру трубку домашнего телефона по ночам. Я его вообще отключаю!
– Не гони! Ты всегда берёшь трубку и никогда не отключаешь телефон. Немедленно отвечай, где ты!
– Марго, ты за этим звонишь в три часа ночи? Чтобы уточнить, где я?! Я уже давно взрослая девочка!
– Но ты же ушла вместе с интерном!
– Да, ушла! Вместе. К сожалению, менее взрослой девочкой от этого не стала. Ушла вместе и теперь пытаюсь выяснить, где в его долбаной кухне включается свет и хранится кофе… Какого чёрта, Марго?!
– Ты стоишь?
– Стою.
– Так сядь!
– Я не знаю, куда здесь можно сесть. И можно ли тут вообще куда-нибудь садиться голой жопой.
– Ты на кухне интерна в три часа ночи с голой жопой?! – ахнула с той стороны Марго. – Ты что, переспала с ним?
– Нет, блин! Я в три часа ночи на кухне интерна с голой жопой лишь потому, что не знала, откуда бы и как ещё с тобой поговорить! Я же, понимаешь, не имею права не брать телефон. Особенно, когда входящий от тебя. А с голой жопой я, потому как, прости мне мою нерасторопность, ещё не обзавелась халатиком на его территории! – съязвила Мальцева. – Ты будешь мне что-то по делу говорить?!
Щёлкнул выключатель и на кухне загорелся мягкий свет. Абсолютно голый интерн стоял с перекинутой через плечо рубашкой и иронично улыбался. Гад! Пару секунд нагло поразглядывав Татьяну Георгиевну, он, изображая любезного джентльмена, подал ей эту самую рубашку с таким видом, будто это было меховое манто. Она молча по очереди продела руки в рукава и сартикулировала ему: «Кофе!» Интерн достал из-под стола табуретку, демонстративно-галантно промахнул её кухонным полотенцем и жестом пригласил садиться, мол, не беспокойтесь, стерильно!
– Эй! Куда пропала? Танька!
– Пантомиму изображаю. Марго, что случилось? Или ты говоришь, или я нажимаю отбой!
– У Панина внучка родилась!
– Поздравляю! Мне что, срочно приехать и в жопу её поцеловать?! Эта новость могла подождать и до утра!
– Нет, если ты ещё стоишь, так сядь. Потому что я тебе сейчас скажу, где она родилась!
– Я уже сижу. Говори.
– Первая внучка Семёна Ильича Панина, заместителя главного врача по акушерству и гинекологии нашей нехилой больницы, доктора наук и доцента кафедры родилась… – Марго выдержала многозначительную паузу и выпалила: – на автобусной остановке! Реально – на скамейке автобусной остановки! Это же анекдот на сто лет! Ты представляешь, как над ним будет потешаться вся медицинская общественность? Я уже не говорю о бабушках на тех самых и всех прочих скамейках! – Маргарита Андреевна жизнерадостно заржала.
– Ну, судя по тому, как ты хохочешь, всё в порядке. Подробности подождут до утра. Марго, я жутко хочу курить, мне вообще неловко… – Татьяна Георгиевна приняла у интерна прикуренную сигарету.
– Не-е, неловко тебе будет завтра! Потому что Сёма, во-первых, чуть не сошёл с ума, но вовсе не из-за внучки. Чуть было не развязал безобразную драку с доцентом Матвеевым, и если бы не Святогорский… В общем, он рвался в ночь!
– А что во-вторых?
– Что – во-вторых?
– Ты сказала, что Сёма, во-первых, чуть не сошёл с ума, но вовсе не из-за внучки…
– А во-вторых, он чуть не сошёл с ума, когда ему старшенький его позвонил. У папы, понимаешь, половые страсти в нешуточном разгаре, а тут ему звонит сынишка и говорит, мол, папа, ты только не сердись, мы едем в родильный дом, но уже с ребёнком… В общем, у нас лежит невестка Семёна Ильича. Показания к обсервации «роды на дому», ага. Вот смеху-то!
Интерн поставил перед Татьяной Георгиевной чашку горячего кофе.
– Всё Марго, до завтра!
– Эй, не смей бросать трубку! А как там интерн?
– Маргарита, он не там, а тут. Прямо передо мной. Потому, прости, мы не будем его обсуждать.
– Ладно. Тогда передавай ему привет.
![Филофиоли [семь рассказов]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
