У лейтенанта Андрея Теменева не было с собой даже бланка протокола. Сегодня он был направлен на оперативную работу в модный ресторан-бар «Одер», где ему следовало отслеживать перемещения главаря тоталитарной секты, а по совместительству вожака нацистской группировки Анатолия Белостока (Беляша). Кстати, стоило бы еще разобраться, что делал Андрей Теменев в казино «Олимпик» не далее чем два часа назад, вместо того чтобы пить пиво в баре «Одер» в окружении бритоголовых юнцов.
Вот полгода назад, да, его посылали в казино. Начальство сочло, что молодому сотруднику следует попрактиковаться и вжиться в атмосферу игрового бизнеса. Возможно, потом предстоит внедрение в одну из гембл-империй города. Прошла пара месяцев, и начальство спешно отозвало молодого сотрудника. Его отправили в трехнедельный отпуск, и где-то там наверху спорили из-за него. «Ну, сорвался пацан, – говорили одни, – на свои играл, в конце-то концов». – «А зачем нам этот, который сорвался на свои, а завтра и на чужие?» – мрачно долбил старорежимный полковник из отдела собственной безопасности, называющий контору не иначе как КГБ.
Старорежимный полковник как в воду глядел. Андрей Теменев в трехнедельном отпуске уже играл на чужие. Он вышел из отпуска и, будучи направлен на оперативную работу, удивительно мало уделял внимания главарю тоталитарной секты Белостоку. Даже чувствуя за собой слежку недремлющего ока собственной безопасности, он по поводу и без повода посещал казино. Если бритоголовые шли смотреть футбол в «Вегас», там уже ждал их Андрей Теменев. Если шлюха, снятая бритоголовыми, садилась в «десятку» к рыночному торговцу и ехала с ним в «Неваду», Андрей Теменев ехал за ними и пристраивался за соседним столиком. Рапорты Андрея читали сначала с усмешкой, потом с неодобрением: теперь он действительно хорошо знал игровую индустрию, но совсем не с той стороны, с какой хотелось бы начальству. «Или – или! – рявкнул без обиняков суровый подполковник, заменив все возможные обиняки матюгами. – Или ты сотрудник – так тебя трижды тридцать раз налево, или ты убогий наркоман от рулетки, и к чему тогда нам твое дзюдо, твоя снайперская стрельба, твои – так их во все места – аналитические способности?!»
Но Андрей совсем не был убогим игроманом. Он просто очень хотел отдать долги, и чем больше он хотел, тем больше предстояло отдавать. Он отыгрывался по мелочам и спускал по-крупному. Он изобретал методики и материл крупье, вписывая их в рапорта как распространителей синтетических наркотиков. Крупье откупались мелкими суммами и указывали на него бритоголовым юнцам, которых потом приходилось расшвыривать в темном переулке. Андрей увязал все глубже.
* * *
Желтый кленовый лист, разлаписто прилепившийся снаружи к стеклопакету, красноречиво предвещал санитарному чиновнику Дмитрию Хромину худший день в его тридцатилетней жизни. Но Дмитрий Хромин не понял намека судьбы, а может, и не захотел.
Чиновник расстегнул пуговицу отлично сшитого пиджака, способного скрадывать любые недостатки фигуры, откинулся на спинку кресла, обитого настоящим шелком и даже не распакованного еще из магазинного полиэтилена, и, глядя в чистейшее стекло белоснежного окна, с пластикового наличника которого еще не был содран строительный скотч, вздохнул счастливо и умиротворенно.
Затем Дмитрий Васильевич Хромин высунул руку за окно, отлепил желтый лист от стекла и рассмотрел повнимательнее. Лист как лист. Ничуть не отличается от тех, что прилипали к окнам квартиры этажом ниже двадцать лет назад.
Аккуратно ступая по только что отциклеванному и еще не покрытому лаком паркету, Хромин прошел по просторным светлым комнатам, наслаждаясь запахом свежего дерева, вышел в просторный светлый холл, где завтра повесят бра и установят домофон. Надо бы охрану посадить внизу – будочка из фанеры и милицейская форма для дворника, дорого, что ли?
Когда Дмитрий Васильевич Хромин, заведующий отделом коммунальной гигиены Центрального района, подъехал к дому, где прошло его детство, покупать шестикомнатную квартиру на третьем этаже, он нарочно не поднялся на лифте. Не обращая внимания на астматическое дыхание упитанного риелтера, он прошествовал по лестнице мимо дверей «двушки», где обитал библиотечный регистратор Святослав Васильевич Хромин. Худшие опасения оправдались: около двери толпились даже не собутыльники, а какие-то подростки, бритые налысо, со злобными лицами. «Неужели Слава в тридцать два года нюхает клей?» – ужаснулся Дима, тайно надеявшийся, что за время разлуки братец обзаведется хоть самой плохонькой семьей. Но бритоголовые, в черных куртках, зыркнувшие на риелтера и с новой силой принявшиеся звонить в бывшую квартиру доцента Хромина, не тянули ни на детей, ни даже на племянников.
Черт с ними.
Здесь будет перепланировка. А эту ванну мы уберем отсюда на хрен. А джакузи? Не надо джакузи, мы люди простые, мы вышли из «двушки» на втором этаже. А стеклопакеты? Обязательно! Дмитрий Хромин слушал риелтера-астматика и приведенного им прораба-меланхолика и думал, что на ремонт уйдет вся наличность и, значит, свадьба отложится еще на полгода. Потому что Дмитрий Хромин не любил трогать банковский счет без особых причин.
