Часть 73. «…а в конце дороги той плаха с…»
Глава 397
Помнишь, девочка, вспоминал я писание Даниила Заточника? Умный мужик был. Хитрый, злой. А уж какие словеса сплетал…!
«Въструбим, яко во златокованыя трубы, в разум ума своего и начнем бити в сребреныя арганы возвитие мудрости своеа. Въстани слава моя, въстани въ псалтыри и в гуслех. Востану рано, исповем ти ся. Да разверзу въ притчах гаданиа моя и про-вещаю въ языцех славу мою. Сердце бо смысленаго укрепляется въ телеси его красотою и мудростию.
Бысть язык мой трость книжника скорописца, и уветлива уста, аки речная быстрость. Сего ради покушахся написати всяк съуз сердца моего и разбих зле, аки древняя — младенца о камень».
Златоуст! Песнопевец! Словоблуд и блюдолиз. Пил много. А закусывал — мало. И не прожёвывал: «Уветлива уста, аки речная быстрость».
Не единожды говаривал Данила о жёнах. Ибо вельми женским полом озабочен бывал.
«Что есть жена зла? Гостинница неуповаема, кощунница бесовская. Что есть жена зла? Мирский мятежь, ослепление уму, началница всякой злобе, въ церкви бесовская мытница, поборница греху, засада от спасениа.
Аще который муж смотрить на красоту жены своеа и на я и ласковая словеса и льстива, а дел ея не испытаеть, то дай Бог ему трясцею болети, да будеть проклят.
…
Добра жена — венець мужу своему и безпечалие; а зла жена — лютая печаль, истощение дому. Червь древо тлить, а зла жена дом мужа своего теряеть. Лутче есть утли лодии ездети, нежели зле жене тайны поведати: утла лодиа порты помочит, а злая жена всю жизнь мужа своего погубить. Лепше есть камень долоти, нижели зла жена учити; железо уваришь, а злы жены не научишь.
…
Что лва злей в четвероногих, и что змии лютей в ползущих по земли? Всего того злей зла жена. Несть на земли лютей женской злобы… О злое, острое оружие диаволе и стрела, летящей с чемерем!».
Как же мне не скорбеть о князе Андрее? Коему не одна «зла жена» досталося, а две? И — «лва злей в четвероногих», и — «змии лютей в ползущих». «…дай Бог ему трясцею болети, да будеть проклят». Планида, видать, ему такая. Жребий стыдный да горький. Впору постриг принять, в заруб уйти.
«Яко же бо Соломон рече: „Ни богатества ми, ни убожества, Господи, не дай же ми: аще ли буду богат — гордость восприиму, аще ли буду убог — помышляю на татбу и на разбой“, а жены на блядню».
Но не бросить князю землю Русскую, не спастись клобуком монашеским. Жить надобно. Вершить, казнить и править. В миру, в страстях, в грехах, делах. В ошибках своих да в их исправлениях. Чего ещё поправить можно.
* * *
Многие загадки связаны с князем Андреем. Оттого умножаются и домыслы вокруг него.
Ключевский пишет о Боголюбском:
«В заговоре против него участвовала даже его вторая жена, родом из камской Болгарии, мстившая ему за зло, какое причинил Андрей её родине».
Я уже говорил, что «из Булгарии» — означает из гарема эмира булгарского, а не «родом». Она — «ясыня». Да и странно мстить через 11 лет после похода.
Проскакивала в литературе более поздних времён и идея сексуальной неудовлетворённости, как мотива убийства. В основе — фраза о том, что Андрей, в силу своего благочестия, часто вставал ночью, шёл в церковь и там молился в одиночестве, перед чудотворной иконой. Типа: «Богородицу возлюбил, а молодой женой пренебрёг».
Андрей старше Ану на сорок лет — понятно, что гормональный фон у них разный. Но… что-то мне не верится. Не были ли его ночные молитвы не причиной, а следствием? Следствием отвращения к женщине, не ставшей для него другом, «отдыхом души и тела». Вызывавшей презрение, брезгливость своим недостойным поведением? Как брезгует муж женой, ноющей, выпрашивающей разные цацки да тряпки, превращающей супружеское ложе в подобие публичного дома. Хоть бы и с одним клиентом.
Татищев говорит об участии в заговоре первой жены — Улиты. Звучит, в разных вариантах мотив мести за казнённого отца — Степана Кучку. Снова — недостоверно. Какая месть через 28 лет?! После семнадцати лет замужества и четырёх детей? После целого ряда совместно пережитых «острых» эпизодов? Хотела бы отомстить — ткнула бы спицей спящему мужу в ухо. В любой год, во всякую ночь.
Народные сказания утверждают, что кто-то из братьев Боголюбского (Михаил или Всеволод — есть варианты) сунул связанных Кучковичей и жену Боголюбского в лубяные короба и кинул в озеро возле Владимира. Которую из жён? — Предания дают оба имени.
Участие жены (какой-то) в убийстве Боголюбского обосновывается миниатюрой из «Радзивилловской летописи».
В центре композиции расположена чья-то голая задница. Видимо, самого князя Андрея. Символизируя, отсутствием штанов, предшествующее — «отошёл ко сну». Справа пара персонажей в коротких, типа курток, одеждах, занимаются гадостями с использованием острого и режущего. Слева — некто радостный в длинной одежде тащит центрального голозадого за накинутое на голову одеяло. Из-под которого видна целая левая рука Боголюбского. Вот в этой «радостной» фигуре и видят жену-убийцу.
Сразу возникают сомнения.
Прежде всего, миниатюра 15 века, а не 12. Режут на картинке не одного князя, а кучу народа — человек семь. Один из персонажей-резателей — в полном боевом облачении, в шлеме-шишаке с бармицей и в наручах. Осталось только плюмаж развесистый пришпандорить. Заявиться в таком виде в спальню государя… типа на танке приехать.
