«После овладения рубежом войска прекращают боевые действия до назначения нового рубежа».
Правила ведения военных игр. Центр стратегических исследований. Лондон
Сорок трое суток без смены дня и ночи: шесть бледно-голубых флуоресцентных недель без глотка свежего воздуха, без звездного неба. Я пил соленую влагу тумана и вдыхал запах йода и гнилых морских водорослей — этот запах на берегу именовали озоном.
Ракетная подводная лодка «Викинг», находящаяся на глубоководной якорной стоянке в восточной Шотландии, не место для празднования возвращения в реальный мир. Необитаемые острова в миле или более от берега были окутаны морским туманом. Над головой словно в гонке проносились темные тучи, разбивавшиеся о гранитные вершины Большого Хэмиша. Затем, вытянувшись в линию, тучи опускались к подножию гор и просачивались сквозь каменные стены, которые когда-то были высокогорными вершинами.
Вместе с нашей на якоре стояли еще четыре подводные лодки. Это только на стоянке, а не на якоре было еще больше. Порывы западного ветра заставляли лодки прижиматься к надводным кораблям с их поющими двигателями. Сквозь туман проглядывали желтые палубные огни. Стаи чаек с пронзительным криком кружились и набрасывались на отходы с камбуза.
Ветер принес дождь, хлеставший по волнам и как бы сверливший корпуса подводных лодок. Под ногами я чувствовал огромное темное тело лодки, вытянувшейся на якоре. Сходни прогнулись. Идти по сходням легче, если не смотреть вниз.
Рядом застонал корпус соседней лодки: это все та же волна накатилась и забулькала у нее на носу. Прогноз погоды подтверждался: сплошная низкая облачность, мелкий дождь, западный ветер. Дождь царапал морскую поверхность цвета помоев и забирался в рукава, ботинки, за воротник. Мой резиновый ботинок скользнул по сходням, но я сохранил равновесие. Вытер лицо от дождевых капель и безадресно выругался.
— Держись. — Сзади оказался Ферди Фоксуэлл. Я опять выругался, теперь уже упомянув его имя.
— По крайней мере ВМС появляются вовремя, — продолжал Ферди.
На дамбе стоял оранжевый «форд». Дверь автомобиля открылась и из него выскользнул стройный мужчина. На нем был непромокаемый плащ и твидовый костюм, но я знал, что он является британским морским офицером и служит в управлении полиции. Он наклонил голову, отворачиваясь от дождя. Вооруженный часовой ВМС США высунулся в конце сходен из своего укрытия, чтобы проверить кто идет. В британском офицере я узнал лейтенанта Фрэзера. Он направлялся к нам по скользким сходням, проворно ступая со ступеньки на ступеньку.
— Позвольте мне. — Он протянул руку, но затем, заметив, что блестящий металлический чемодан пристегнут к цепочке, уходящей под рукав моего пальто, смущенно улыбнулся.
— Помогите мистеру Фоксуэллу, — сказал я, — он свой никогда не пристегивает.
— Ты бы тоже не пристегивал, если бы хоть немного соображал, — запыхтел Фоксуэлл.
Лейтенант шел за мной и я мог посмотреть вниз на жирную пену, почувствовать запах дизельного топлива и прийти к выводу, что Ферди Фоксуэлл прав. Когда я ступил на сходни следующей подводной лодки, то опустил чемодан и оглянулся. Молодой офицер сгибался под тяжестью чемодана. Ферди, растопырив руки, чтобы сохранить в равновесии свои двести дряблых фунтов, двигался по сходням, как цирковой слон по канату. Шесть недель в стальной «трубе» все-таки многовато, даже несмотря на кварцевые лампы и тренажеры. Я поднял чемодан, заполненный магнитофонными кассетами и катушками, и вспомнил, как бегал по сходням во время похода.
Красный «понтиак», двигаясь вдоль дамбы, притормозил около склада торпед и осторожно преодолел двойной скат. Автомобиль проехал перед нами, завернул у магазина красок и исчез между длинными рядами бараков. Покатые крыши бараков блестели от дождя. Вокруг не было ни души и строения напоминали старые черные гранитные горы, сверкавшие невдалеке своими влажными склонами.
— С вами все в порядке? — спросил Фрэзер.
Взвалив чемодан на плечо, я начал спускаться к дамбе. Дверь будки часового была немного приоткрыта, и я слышал, как по радио передавали музыку Баха.
— О’кей, приятель, — раздался голос моряка. Он захлопнул дверь после того, как порыв ветра забросил внутрь горсть дождя.
Позади «форда» стоял небольшой грузовик. Полицейский из Адмиралтейства, явно не в настроении, проворчал что-то о том, что мы на два часа опоздали и что американцы совсем не умеют готовить чай. Он нахмурился, глянув на чемоданы, и закрыл их в сейф грузовика. Ферди выставил вперед желтый от никотина палец, изображая пистолет, и «выстрелил» в затылок полисмену. Фрэзер, заметив этот жест, позволил себе подобие улыбки.
— Может быть, по глоточку? — спросил он.
— Мне бы твою работу, — ответил Ферди Фоксуэлл.
Фрэзер кивнул. Мы все готовы были ему это сказать.
Хлопнула стальная дверь. Я посмотрел на атомную субмарину, на которой ходил в Арктику. Нам, гражданским, всегда разрешали сойти на берег первыми. Сейчас экипаж должен собраться на палубе перед боевой рубкой — это последнее усилие я научился называть «уборкой парусов». Команде предстояло еще несколько часов поработать до прибытия нового экипажа, который и уведет лодку снова в море.
![Будни контрразведчика [иллюстрации]](/storage/book-covers/c2/c2a004fe8bf379ad9e00381bb3966b9dd3601c4c.jpg)
